— Больше с собой нет. Остальное получишь завтра. Завтра возьму и деньги.
Вежливого чистюлю Жору будто прорвало. Не скупясь на выражения, он помянул всех святых, поклялся зачем-то Дерибасовской улицей, защелкнул чемоданчик, и вскоре его щуплая фигура запрыгала по распадку.
Подошел Павел.
— Не сговорились?
— Маху я дал, паря. Деловой хлопец попался, твоя правда!
Они спустились к дороге. Жоры нигде не было видно. Глядя на пылившую вдали грузовую машину, Огаркин не то себе, не то Павлу сказал:
— Прошвырнулся я. Дура!..
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
На другой день Павел неожиданно появился на квартире Свечи.
— Ты что... спятил? — зашипел Николай, выталкивая Павла во двор. — Забыл, что я тебе толковал? Провалить хочешь. Продался, падла!..
— Несчастье... несчастье, — зашептал Павел. — Скорее надо!
— Жди на повороте у старого гаража! Да не оглядывайся, суслик.
Павел дошел до покосившегося барака с забитыми окнами, некогда служившего гаражом, и присел в стороне на старую автомобильную раму. Вскоре показалась раскачивающаяся фигура Огаркина.
— Ну... ты что? Проклятый фраер... Как смел?!
— Авария... Машина перевернулась, а в ней — Жора...
— Постой, постой! Ты чего мелешь?
— Не мелкая, дело говорю. Жора в аварию попал, машина перевернулась.
— Чемодан цел?
— Не чемодан, Жора цел.
— Ну и пропади он, твой Жора! Чемодан где?
— С ним — в больнице.
Огаркин наморщил перерезанный поперечным шрамом лоб.
— А ты откуда знаешь?
— Звонил он, на почту меня вызывали...
— Ну?
— Я так понял, что за деньги ему страшно. Вдруг заглянет кто в чемодан. Вот и хочет он нам его передать.
— Ты что себя за человека считать начал? «На-ам!» Мне он деньги отдает, за мой товар! Понял?
— Понял. Только я тебе, Свеча, по-хорошему, а ты...
— Ладно, молчи! Не обижу, не бойся...
...Шофер попался лихой, стрелка спидометра прыгала между цифрами восемьдесят и девяносто. Внезапно «Победа» резко затормозила.