Хехе, соблазнительно виляя бедрами, танцующей походкой удалилась от Гарсиа. Распахнулась дверь. Педро и Аугусто вытолкали из комнаты величественную двуспальную кровать с высокими резными спинками.
— Святая Мария, хозяйскую кровать взяли! — ахнула Хехе.
— Куда поставим? — спросил Аугусто.
Педро огляделся и указал на самое неподходящее место — посреди второго этажа, прямо напротив лестницы:
— Сюда.
— А почему не в той комнате, где ты остановился?
— С этим подонком я больше не намерен в одном помещении находиться, — разозлился Педро. — Храпит не переставая!
— Сейчас у тебя унизительная работа, — догнав Хехе, сказал Гарсиа.
— Почему унизительная? — продолжала танцевать женщина.
— Ну, потому что… — растерялся Гарсиа. — Тебе приходится… Как бы это сказать? Зарабатывать деньги… э-э… таким делом…
— Каждый зарабатывает деньги, как может, — беспечно заявила Хехе.
Педро и Аугустино установили кровать. Педро, отойдя на два шага в сторону, причмокнул от удовольствия губами.
— А здесь недурно! — С разбега бросился на кровать, утонул в пышных перинах.
Аугусто, желая помочь другу, вытащил пистолет и направил его на Хехе:
— Ты еще здесь? Подружки ушли, а ты сама лезешь на мушку, — и стал прицеливаться в нее.
Прервав танец, женщина испуганно бросилась за спину Гарсиа.
— Он убьет меня!
— Погоди, Аугусто! — закричал Педро и, вскочив с кровати, направился к двери, в которую только что вынесли кровать. — Последняя попытка. — На пороге он оглянулся, удивленно спросил у Хехе: — Заставляешь себя ждать?
Хехе, опасливо обходя Аугусто, медленно исчезла за дверью следом за Педро. Аугусто засмеялся в лицо Гарсиа: — Вот такая агитация ей нужна, друг! — и, не снимая сапог и куртки, бросился на кровать, подражая Педро.
Гарсиа спустился по ступенькам, отнял гитару у бойца:
— Отдай! Не то исполняешь, — и заиграл грустную мелодию.
Шумно распахнулась входная дверь. Из ночной тьмы в холл ворвались несколько анархистов. Впереди двигался порывистый высокий мужчина. Глаза горели лихорадочным огнем.
— Дурутти! — радостно закричал Гарсиа и проворно отложил в сторону гитару.
И остальных бойцов появление комбрига обрадовало, видно было, что они любят его и гордятся им. Кое-кто поднялся, стал часовым у зашторенных окон; дремавшие на полу и на лестнице подняли голову, подтянули ноги, давая проход комбригу.
— Салюд, камарада! — поднял вверх кулак Дурутти.
Ему недружно ответили:
— Салюд, комбриг! Салюд, камарада!
Дурутти, не заметив Хаджумара и Лину, легко взбежал на второй этаж. Его не смутила кровать, поставленная прямо на пути, он обошел ее и торопливо направился к окну, собираясь распахнуть шторы.
— Здесь душно.
— Стой, Дурутти! — испугался Гарсиа и дернул шнур из рук комбрига. — Фашисты в ста метрах отсюда.