— Простите, что вы под этим подразумеваете?
— Именно мелкие. На какую-нибудь серьезную кражу или аферу он не пойдет. А на мелочевку польстится: подсобить спекулянту, обтяпать какое-нибудь левое дельце... Прямых улик сейчас нет, но подозрения имеются.
— Например.
— Ну, вот недавно. Пропил он с дружками довольно крупные для него деньги, а ни в каких кражах замешан не был и честных заработков не имел. Он постоянно халтурит: то машину в магазине разгрузить, то старые ящики на складе разломать, то еще что... Но там заработки — на бутылку, а тут посолиднее.
— Любопытно. А когда это было, поточнее? С кем он до этого...
— Понял. Видите ли, специально мы этим не занимались: дел у нас и без того хватает, так что... Но если нужно — поработаем, установим.
Где-то к обеду Сысоев заехал в госпиталь.
Открыв дверь, увидел в палате Лиду. В белом по фигуре халате и косынке она была тоже мила. «Во всех ты, душенька, нарядах хороша!» — весело подумал Сысоев, подавая ей знак молчать: сейчас он не хотел открывать Сергею их знакомство. Лида поняла.
— Разрешите?..
— Да, пожалуйста. Сергей, к вам пришли, — ответила Лида и вышла из палаты.
Сысоев приблизился к племяннику:
— Здравствуй, страдалец. Ну, как дышится?
— Спасибо, дядя Шура, дышу, — шепнул Сергей.
— Молодец. И врач тобой доволен... Ах, черт! Забыл шоферу сказать!.. — спохватился Сысоев и выскочил из палаты.
Нагнал на лестнице Лиду, сказал, чтобы она подождала его. Вернулся к Сергею.
— Сам догадался, ждет. Это тебе дары солнечного Кавказа, — положил на тумбочку апельсины. — Извини, Сереженька, я лишь на минутку заскочил и по делу. Тебе знакома эта физиономия?
Сергей посмотрел на фотографию: лицо «рыбного» моряка было уже изрядно потрепанным, но несомненно знакомым.
— Да, дядя Шура. Это тот самый, портрет которого я у Лиды видел. Только там он — офицером.
— Лида тут ни при чем, — отводя от нее удар, сказал дядька. — Это приятель подруги, у которой Лида поселилась. Подружка уехала, а снимок завалялся. Значит, точно? Тот самый. Добро. Я помчался, Сережа, дел много...
Дел и впрямь хватало. Поэтому, посадив Лиду в служебную «Волгу», Сысоев сразу повел беседу.
— Это очень удачно, что я вас тут встретил. Кстати, Лида, о Зорине я сказал Сергею, что это приятель вашей Катюши...
Лида посмотрела на чекиста и благодарно кивнула.
— Это так, к слову. А главное вот что. Мне нужен Зорин. Дома он не живет. Вы, вероятно, помните его излюбленные кабаки. Помогите, пожалуйста, найти его.
— Боже мой, допился! Докатился до...
— Нет еще. Он просто знает человека, который нас интересует, — пояснил чекист. — Только и всего. Поможете, Лида?
Она озабоченно молчала.
— А при чем тут Сер... Сафонов? — осторожно поинтересовалась она.
— Сережа? — Сысоев рассмеялся. — Понимаю: вы увязываете это с моим приездом в госпиталь. Так ведь Сережа мой племянник, почти сын.
— Вот как?! — обрадовалась Лида. — Ну конечно же, помогу. Только это вечером надо, попозже.
В их чекистском тандеме Сысоев, хотя и старший по годам, был подвижным и неутомимым, любил живую оперативную работу, а рано начавший полнеть Рязанов предпочитал «штабную». Вероятно, даже наоборот — поэтому он и начал полнеть. Но не в том суть. Главное то, что они отлично дополняли один другого и работали споро, ладно и дружно.