— Здесь есть одна девица, знакомая сына. Дочь весьма почтенных родителей…
— И её зовут Беллой, не так ли?
Он поднял голову, быстро взглянул на меня и снова опустил глаза.
— Да, её зовут Беллой, — ответил он.
Мои догадки оправдывались. И я был этому рад, — значит, ход событий представлялся мне правильно. Но ведь Белла сестра Маро, а Маро сегодня придёт в парк, к скамейке у фонтана…
— Что же спрашивала про неё Шульц?
— Где она живёт, нет ли у них дома посторонних…
— Шульц виделась с Беллой?
— Не могу сказать, не знаю.
— Допустим… Скажите, при каких обстоятельствах вы познакомились с Гасаном Мансари и когда?
Снова быстрый, насторожённый взгляд…
— Я хотел купить у него ящик кишмиша. Он, как вам, вероятно, известно, коммерсант. Сахара нет, и сейчас многие пьют чай с кишмишем…
— Купили?
— Нет, господин Мансари обещал прислать, как только получит.
— Когда это было?
— Недавно.
— Точнее?
— Ну, дня три тому назад…
— А не по просьбе ли Шульц вы отправились к Мансари?
— Она тоже хотела купить немного кишмиша…
— Ясно! Вы, конечно, передали эту просьбу Шульц Мансари?
— Да, передал.
— И они встретились, чтобы поговорить о… ценах на кишмиш?
— Кажется, да…
Я не удержался и немного поиздевался над ним:
— Забавная история, не правда ли?.. Некая безобидная женщина, всего лишь член бывшего эсеровского центра и известная террористка, приезжает к вам с запиской от малознакомого ей офицера с единственной целью — купить немного кишмиша. Но она не знакома с коммерсантом господином Мансари и по этой причине выбирает в посредники вас. Этого мало, — бедная госпожа Шульц боится, как бы на обратном пути грабители не отняли у неё кишмиш, и на всякий случай кладёт себе в карман небольшой десятизарядный револьвер системы Кольт. Будь вы на моём месте, поверили бы такой сказке?
Поп молчал, опустив глаза.
— Хорошо, — продолжал я. — Готов отнести всю эту историю за счёт вашей неискушённости в такого рода делах. Благодарю за приятную беседу!.. У меня вопросов к вам больше нет. Учтите: о нашем разговоре никому ни слова. Считаю долгом предупредить вас: за оглашение содержания нашей беседы вы получите пять лет ссылки. Попрошу дать на этот счёт письменное обязательство.
Я продиктовал ему текст. Он писал медленно, часто-часто макал перо в чернильницу.
— Подпишитесь, поставьте дату и можете идти домой.