Читать книгу «Сальто мортале» онлайн.

– Хорошо. Тогда я постараюсь задать всего три вопроса и пожелания ваши для учеников нашей школы. Итак, как вы стали директором такого важного завода, как наш Чкаловский?

– Это простой вопрос. Я всего-навсего оказался в нужное время в нужном месте. А так как постоянно лезу с инициативой, то был замечен и назначен. Давай следующий.

– Как вы учились в школе?

– Как сказать, даже не знаю. По-разному. Помню, что с малых лет хотел строить самолеты, а остальное мне было совершенно не интересно. Наверное, поэтому по математике и другим точным наукам на «отлично», а остальные предметы как получится. Может быть, это и не правильно, но в моём случае сработало.

– Как мы с вами быстро с вопросами разделываемся. Последний из заготовленных мной вопросов. Что делает вас счастливым.

– Ну, ты Борь придумал, это самый, сложный вопрос. Пожалуй, я отвечу одной мудрой притчей. Знаешь, что такое притча?

– Это что-то типа анекдота? – кошу я под дурачка.

– Что-то типа, ага. Так вот, притча такая:

– Бог слепил человека из глины, и остался у него неиспользованный кусок.

– Что слепить тебе? – спросил Бог.

– Слепи мне счастье, – попросил человек.

Ничего не ответил бог, и только положил человеку в ладонь оставшийся кусочек глины…

– Ладно, Борис, пора закругляться, спасибо, что дал мне отдохнуть от трудов праведных, но делу время, а потехе только час.

– Подождите, Глеб Алексеевич, а пожелать нам чего-нибудь на пороге взрослой жизни?

Вот это – пожалуйста! Желаю вам всем молодым людям на пороге вашей взрослой жизни побольше трудностей и терний, только через них можно достичь звезд. А теперь, марш отсюда, чтобы я тебя через минуту здесь не видел. Вот станешь настоящей акулой пера, тогда милости прошу, может, вспомним это интервью.

Здорово получилось! За таким материалом все газеты в очередь встанут! Конечно, надо будет сесть и доработать. Про завод написать, про людей, что там работают. Про дворец Чкалова. Как же жалко, что в это полупещерное время нет Интернета. Сильно не хватает доступа к информации.

Декабрь пронесся как один миг. В этот раз я живу куда более интересной и динамичной жизнью. В школе выходит настенный дайджест с регулярной сменой информации, фотографий и рисунков. Опубликованы статьи в «Молодости Сибири», «Вечернем Новосибирске», «Учительской газете». Даже из «Комсомолки» пришло письмо с просьбой, прислать интервью с делегатом Съезда КПСС Ванагом Г.А. Даже первые деньги получил с этого «поля». Целых 18 рублей и 20 копеек! Это «Молодёжка» расщедрилась за интервью с директором школы. Такими темпами у меня к лету портфолио соберется вполне солидное, не стыдно будет приёмной комиссии показать.

С моей подачи на «Точмаше» раскручивается совершенно необычный музыкальный клуб, слава о котором уже разлетелась по всему городу. В новом году наверняка появятся «конкуренты» и на других заводах, и в институтах, и при Дворцах культуры. У нас конечно и техника, и специалисты, и поддержка райкома, но кто его знает, как все это дальше будет развиваться.

В отличие от прежнего варианта, в этот раз мне удалось к НГ заработать почти 300 рублей, по нынешним временам – бешеные деньги.

Вот школьные дела обстоят не очень. Просто гигантская нехватка времени. Ада ни на какие поблажки не идёт, поэтому алгебру мне удалось вытянуть только на четверку. Спиридоновна пятерку за физику тоже ставить не хочет, говорит, что я задачи плохо решаю, с Химозой та же история. По остальным предметам пятёрки. Это, наряду с «достижениями» остальными моими одноклассников, не позволило нашему 10А попасть на первое место. В Москву едут наши вечные соперники – «бэшки» – по этому поводу в классе упаднические настроения, никто даже о совместном праздновании Нового Года речи не ведёт. Самое смешное, что учиться лучше при этом стали все. Даже Колян Валиев, которому вроде бы всё по барабану, и то по физике и химии четверки получил.

Вот с главной целью пока видимых подвижек нет. Оно и понятно, путь нетривиальной мысли сложен и тернист. Вряд ли эта мысль сможет в ближайшие год-два обрести хоть какую-то опору даже на уровне района. Для распространения этой идеи поездка в Москву может дать мне очень не плохие шансы. Тут бы не спалиться и в дурку не загреметь. Оттуда точно ничего будет сделать нельзя.

ГЛАВА 14. СИГНАЛ, ГУДОК, И СТУК КОЛЁС

3 января. Поезд «Сибиряк». Борис Рогов.

Шесть часов утра третьего января, я уже стою на площади перед самым большим в стране вокзалом «Новосибирск-Главный». Посадку еще не объявляли, но народ с чемоданами уже тянется из зал ожидания на перрон.

Не прошло и десяти минут, как из репродукторов раздался каркающий женский голос: «На первый путь прибыл фирменный поезд № 25, следующий по маршруту Новосибирск – Москва. Просим отъезжающих занять места в вагонах. Отправление поезда через 20 минут». Ещё несколько минут томительного ожидания, и под звуки «Славянки»[62] начинается моё первое самостоятельное в этой жизни путешествие. Все быстрее и быстрее пробегают мимо привокзальные строения, семафоры, товарняки, стоящие на сортировке.

– Ту-дук – тук-тук, ту-дук – тук – тук, – ритмично стучат колёса на стыках рельсов. В пути я уже чуть больше суток. Холодная черта зари только начинает сдвигать тяжёлое одеяло зимней ночи. Только что проехали Пермь. Стою в коридорчике перед туалетом и жду, когда проводница его откроет, чтобы навести утренний марафет. За окном проплывают заснеженная долина Камы. Чудна Кама при тихой зимней погоде. Редкая птица долетит. Холодно потому что. Зато в вагоне жарко, как в бане. Окна забиты наглухо, топят проводники, не жалея угля. Вот и мается вагонный люд. Только здесь и в тамбуре можно немного глотнуть морозного кислорода, сдобренного запахом креозота, дешёвых папирос и отходов человеческой жизнедеятельности. Тамбур оккупируют курильщики, поэтому находится там нормальному человеку невозможно. Наш вагон забит распаренными попутчиками. Те, что едут давно, уже разделись практически до исподнего, а вошедшие в Перми пока еще не согрелись и суетятся в свитерах и валенках.

В коридор заглядывает невысокий худощавый парень, на вид – мой ровесник, что-то знакомое угадывается в его чертах. Волосы средней длины расчесаны на прямой пробор. Пшеничные усики. Высокий лоб явно указывает на незаурядные мыслительные способности. Ба! Это же Павел Сарманович, мой будущий добрый друг. Интересно, куда он едет и почему оказался в одном со мной вагоне? Почему я его раньше не заметил? Сутки же уже еду. Неужели он тоже в Перми вошёл?

– Привет, не знаешь, скоро туалет откроют? – обращается он ко мне.

– Говорят, с минуты на минуту. Сам жду. – Мне приходит мысль разыграть приятеля. – Паша, а ты в Перми сел или ночью в Тюмени? Что-то я тебя не видел, хотя мимо меня никто не проходит не замеченным.

– А ты откуда знаешь, как меня зовут, – с удивлением уставился на меня Павел.

[62] «Славянка» – имеется в виду марш «Прощание славянки» комп. Агапкин. Поэ музыку этого марша отправлялся поезд «Сибиряк»