Читать книгу «Сальто мортале» онлайн.

– Ну, так не тяни, давай, выкладывай, что ты там намудрил?

– Во-первых, надо найти на территории района, лучше поближе к «Точмашу», помещение метров 200–300 площадью, лучше всего, если это будет подвал или чердак. Во-вторых, надо договориться со студентами с архитектурного или худграфа о проекте оформления клуба, за контрамарки они сделают вам проект бесплатно, при этом это будет вполне профессионально, даже лучше, чем старпёры из «Худфонда». В-третьих, среди студентов консерватории и музучилища надо найти любителей современной музыки, чтобы они подготовили программу на базе имеющегося материала. У меня есть пара-тройка на примете. В-четвертых, эту программу надо залитовать[60] в райкоме партии. Тогда точно никто не придерётся. Беда тут только в том, что слава о нас пойдёт по всему городу, народ потянется так, что надо будет как-то масштабировать бизнес.

– Чего-чего ты, Борь, сейчас сказал? – всполошился Лёша Попов, – машта… что? какой такой бизнес? Ты тут это… не выражайся, а то загремишь под фанфары… и нас за собой утащишь.

– Никакого бизнеса, одна сплошная культурно-массовая работа с молодёжью. Но деньги брать за вход на эти «вечера» было бы справедливо. Тем более что расходы будут и на приведение помещения в нужный вид и на аппаратуру.

– Не так уж много там денег то! Конечно, надо будет проект сделать, осметить его и уже тогда решать, сколько просить у районных предприятий. Надо ещё полемику в газетах развернуть. Это будет лучше всякой рекламы! Сейчас катись, остальное мы и без тебя решим. Привет там Ванагу передавай. Вот я удивляюсь, как тебя к нему допустили то.

ГЛАВА 13. ОН УЧИТ ЛЕТАТЬ САМОЛЁТЫ

25 декабря. Новосибирский авиационный завод им. Чкалова.

Глеб Ванаг, директор завода и Борис Рогов.

Глеб Алексеевич Ванаг с раздражением бросил трубку на рычаги стоящего на столе телефона.

– Нет, ну это ж надо такое придумать! Времени им не хватает! А кому его хватает? Поставщики опять просрали все полимеры… Ванаг потихоньку отходил от горячки устроенной им же выволочки. Опять сегодня домой придется идти неизвестно когда!

– Вот, казалось бы, плановая экономика, военная продукция, нет! Человеческий, греби его лопатой, фактор!

Ванаг опять начал заводиться. Поймал себя на этом и решил, что небольшой перерыв будет кстати. Машинально заглянул в перекидной настольный календарь:

– Так, придёт мальчик от Сеноваловой. 15 минут… Ничего не понимаю… Какой еще мальчик? Число сегодняшнее… В 17.15. Так сейчас у нас 17.20. Уже пришел что ли?

– Эта, как её… Сеновалова Татьяна кажется. Хороший говорят, специалист. Всё успевает в срок. Все бы так. Оно, конечно, поставщиков трясти, это не статданные собирать, но каждый сверчок должен знать свой шесток. Ванаг тычет пальцем в кнопку селекторной связи:

– Нина Борисовна, будьте добры соедините меня с Сеноваловой из планового – обратился он к секретарю.

– Татьяна Викторовна, здравствуйте. Напомните, пожалуйста, о каком мальчике речь? У меня в плане записано, но, убей, не могу вспомнить, о чем мы с вами договорились.

– Глеб Алексеевич, вы обещали уделить ему несколько минут. Парень уже пришел. Сидит у нас в плановом, ждёт, когда вы освободитесь.

Хорошо, кажется, припоминаю что-то… Я к вам сейчас подтянусь, побеседую с этим юным дарованием. Заодно передохну чуток.

Завод им. Чкалова. Борис Рогов

Я сидел в плановом отделе и болтал с тётками о школьной жизни. Они к концу рабочего дня устали возиться с цифирью и рады почесать языком. Тем более молодость вспоминать все любят. Мне выдана чашка чая и домашние печенюшки.

Внезапно открывается дверь и на пороге возникает высокий представительный мужчина в сером костюме, синем галстуке и почему-то в темных очках. Живое подвижное лицо выглядит рассерженным. Седая волнистая шевелюра встрёпана, как после драки. Кажется, что сейчас начнут метать громы и молнии.

– Так, девушки-красавицы, что это вы тут сидите, чаи гоняете? До конца рабочего дня ещё сорок минут. Сейчас всех квартальной лишу за нарушение производственной дисциплины. Быстро разошлись по рабочим местам. А это что за добрый молодец? – это он уже говорит, глядя на меня.

Вадькина мама, это она договорилась о встрече, встаёт и представляет меня директору.

– Вот, Глеб Алексеевич, тот самый Боря Рогов из 82 школы. Будущая звезда советской журналистики.

– Здравствуйте, Глеб Алексеевич, Татьяна Викторовна сообщила, что вы согласились на небольшое интервью… – я встаю и делаю шаг ему на встречу.

– Да-да-да, я помню, – он подходит ко мне и за локоть вытаскивает меня из кабинета. – Пойдём ко мне, не будем мешать работать.

С этими словами он толкает дверь в приемную, и мимо секретарши, у которой от удивления отпала челюсть, мы идём в директорские палаты. Кабинет самый обычный. Стены обшиты буковым шпоном, портреты Ленина и Брежнева в маршальской форме, стеллаж с книгами и сувенирами за директорским креслом, потертый ковёр на полу. Центральное место в кабинете занимает массивный стол, тоже заваленный какими-то чертежами, папками и бумагами. Главное украшение – сувенирная модель СУ-24, стоящая на этом столе. К главному приставлен стол попроще, но украшенный горшком с шлюмбергером, чаще называемым в наших краях «декабристом»[61]. Декабрист, оправдывая название, выдал массу розовых мелких цветочков.

– Ну, Борис, садись. Ты как будешь работать – на микрофон записывать, или ручкой?

– Мы же школьная газета, нам по статусу микрофона не положено, поэтому ручками буду. – Отшучиваюсь я в ответ. Глеб Алексеевич, можно начинать?

– Давай, только быстро, а то у меня ещё сегодня куча дел. Через неделю год заканчивается, надо о результатах отчитываться, а проблем столько, что ни за две недели, ни за два года не решить. Тут еще делегатом на Съезд Партии назначили. Это большая честь, но совсем времени не остаётся.

[60] залитовать – получить разрешение на исполнение литературного произведения

[61] Шлюмбергер «декабрист» – комнатный цветок зигокактус, цветущий в декабре.