«… Мне брынзу с брынзой пожалуйста!
– А брынзы вам положить?
– Да, и брынзы положить не забудьте!»
Друзья посетовали, что свадьбы не будет, но взяли с нас слово, что когда вернёмся, обязательно закатим «пир на весь мир».
По ходу дела Олег рассказал, что у него появилась идея в этом году создать в НЭТИ студию автомобильного дизайна.
– Ты же мне поможешь? Наверняка что-то помнишь об основных направлениях.
– Не вопрос! Только в самых общих чертах, уж извини.
– Так это как раз то, что нужно. Тогда ни один автор не сможет нас обвинить в преднамеренном плагиате. Обещай, что как вспомнишь что-нибудь на эту тему, так сразу письмишко с оказией засылай.
У Вадима за лето тоже произошли заметные положительные изменения в жизни. Он организовал строительную бригаду, и два последних месяца строил в области коровники. На чём очень хорошо успел поднять деньжат.
– На следующий год хочу минимум три таких банды сколотить. Работы в деревне – непочатый край. Денег спускают в виде дотаций много[199], а строить некому. Зиму и весну покручусь, договора заключу, а летом сразу после сессии, на трудовую вахту.
14 сентября мы с Леной взяли паспорта и отправились в ЗАГС, подавать заявление на бракосочетание. Регистрацию нам назначили через месяц.
– … Дорогие Елена и Борис, этот особенный день запомнится вам навсегда. Сегодня вы создали семью, основали новую ячейки советского общества… – ведущая церемонию женщина с голосом партийного работника, бодрым речитативом зачитывает нам положенный текст.
– От лица советского государства позвольте пожелать вам счастья, и благополучия. В соответствии с Кодексом о браке и семье объявляю вас мужем и женой. – Регистратор ЗАГСа вручила нам свидетельство о браке и наши паспорта с соответствующими штампами.
Вызов из болгарского посольства пришёл только в середине октября. Бюрократия она и есть бюрократия, чтобы любое действие затормозить, исказить и переиначить.
В институте мне легко дали академ.
– Смотри, – напутствовал меня Воловик. – Не позорь родной ВУЗ. Будь достоин… ну, звания советского студента… комсомольца и наконец просто кра… нет, это не от сюда… в общем иди уже.
Ленка сумела договориться в НГУ, чтобы ей перенесли начало занятий на один год по семейным обстоятельствам.
– Я клятвенно пообещала присылать на журфак репортажи из Софии, интервью и… в общем, горы золотые, – смеялась она, рассказывая мне об этом.
ГЛАВА 18. ПЛАЩ И КИНЖАЛ
Москва. Лубянка. Майор Шамраев. 28 октября.
– Майор Шамраев, – раздался в трубке голос секретарши шефа, – вас срочно вызывает Филипп Денисович.
– Слушаюсь и повинуюсь, Надежда Дмитриевна, – шутливо отрапортовал майор и направился к шефу.
– Никак начальство о деле «ветеранов» вспомнило, – напутствовал его напарник Володя Бакланов, тоже майор.
– Этого-то я и боюсь больше всего. У нас ведь всё совершенно запуталось с этими мальчиками, девочками, бабушками, дедушками…
– Потом расскажешь, что тебе начальство напоёт.
– Оно напоёт, потом не присядешь, – хлопнул дверью Шамраев.
В кабинете начальника пятого управления жарко. Зима ещё не началась, а топили уже по полной программе. Генерал Бобков, вытер пот со лба, отодвинул в сторону ежедневник в чёрной кожаной обложке, снял очки и внимательно посмотрел на Шамраева.
– Товарищ генерал-майор, по вашему приказанию… – строго по уставу начал доклад майор.
– Присаживайся, майор, время дорого. Догадываешься, с какой целью я тебя вызвал?
– Никак нет, – продолжает рубить Шамраев, принимая вид «лихой и придурковатый»[200].
[199] программа строительства на селе предполагала выделение средств, которые хозяйства не могли использовать из-за слабой строительной базы, привлекая для освоения выделенных средств «шабашников»
[200] указ Петра I от 9 декабря 1708 года