Читать книгу «Сальто мортале» онлайн.
Задача, поставленная руководством перед болгарской резидентурой, с одной стороны проста, с другой же невыполнима. Дело в том, что пока информация о странном русском дошла до Нью-Йорка, пока её проанализировали, пока нашли Натана, пока он доехал, прошло около недели. Куда делся клиент после посещения Ванги, не известно. Вполне возможно, что он вообще покинул страну. Решение поселить Фарба в Благоевграде принято от безысходности. Кто-то решил, что проще будет по сигналу с места, вызвать его на опознание и, пользуясь личным знакомством разыграть случайную встречу. В качестве легенды ему придумали версию поиска сюжетов, связанных с болгарскими богомилами, орфиками и нестинарами. Ничего лучше придумать не успели, но сами темы неожиданно показались Натану занимательными, хотя и далекими от его творчества.
На следующий день Фарб проснулся поздно. Комната располагалась на втором этаже и окнами выходила на южную сторону. Сквозь зелёную полупрозрачную занавесь виноградной листвы пробивалось горячее балканское солнце. Комната уже успела нагреться. Было душно, но ни о каких кондиционерах речи не шло.
По деревянному крашеному полу босыми ступнями Натан подошёл к двери, ведущей на деревянную веранду. На веранде ещё жарче. Он облокотился на перила и с интересом стал наблюдать жизнь дворика.
Какая-то пожилая женщина, несмотря на жару, закутанная в черный платок, несла ведро с чем-то мутным. Белые куры и пёстрые цесарки свободно бродили по двору. Каракачан, услышав скрип досок на веранде, поднял голову и, поприветствовал гостя ленивыми взмахами хвоста. По веранде прошествовала полосатая кошка, окинув гостя взглядом полным презрения.
– Сложи си място, негодник, а това ще ви нестинарам[191], – тишину нарушил резкий женский крик. Натан почти понял его смысл, только слово «нестинарам» было для него загадкой. Ясно, что женщина, обращаясь к непослушному ребенку, грозила ему, что отдаст его кому-то. Слово манило и несло надежду на новые успехи. В обед Натан поинтересовался у хозяина, кто такие эти «нестинары».
– Как бы вам, мистер Фарб, сказать… Это не то колдуны, не то шаманы. У нас, у болгар они больше всего известны тем, что могут плясать босиком на раскалённых углях. Кроме того, они занимаются предсказаниями. Поэтому их не любят ни гражданские, ни церковные власти. Попы вообще считают, что в них бесы вселяются. Поэтому православным запрещено с ними общаться.
Новая идея молнией пронзила мозг фотографа. Это же интереснейшая тема! Раскопать пласт совершенно нового и в буквальном смысле горячего материала, что можно будет издать ещё один альбом. Особенно если подать фотографии так, чтобы ясно читалась негативная роль коммунистического режима, подавляющего всякое проявление этнической самобытности, народного творчества и тысячелетних традиций. Тогда точно спонсоры в очередь встанут и денег отвалят мешок. Всё это приправить пейзажными фотографиями природы, археологией и антинародной политикой диктатора Живкова. Получится бомба!
Внутри у Натана поднималась настоящая волна вдохновения. Ему уже не терпелось вооружиться фотоаппаратом и пройтись по окрестностям, чтобы хотя бы снять напряжение, готовое разорвать его мятущуюся душу. К тому же можно сделать из этого замечательное прикрытие для разведки и поисков этого странного молодого пророка-самоучки.
ГЛАВА 16. СКОВАНЫЕ ОДНОЙ ЦЕПЬЮ
27 августа. Вилла «Перла». Тодор Живков и Добри Джуров.
Тодор Живков в эту ночь не смог заснуть. Вечером в «Перлу» прикатил его старинный приятель и по совместительству министр обороны Добри Джуров. Из всех коллег это единственный человек, которому Тодор мог доверять. Если до разговора он ещё пребывал в благодушии, то чем дольше они беседовали, тем яснее становилось обоим, сколь глубока разверзшаяся перед ними пропасть. Однако, даже просидев всю ночь, придумать что-то стоящее они пока не сумели.
– Добри[192], а помнишь рейд в марте сорок четвёртого? Как мы ловко тогда заняли Копривщице[193]?
– Как не помнить! – Уставший Джуров клюёт носом, но не может дать слабину. – Славное было время! Мы тогда били, кого хотели. Сербов хотели – сербов били, греков хотели – греков били, даже немцев, и тем от нас доставалось.
– Тут, друже, ты загибаешь! – усмехается Тодор. Пока русские немчуру не побили, мы сидели тихо, как мыши под веником. И правильно, между прочим. Представляешь, что бы тут началось, если бы мы на полную катушку драться с немцами стали? Могло ведь вообще болгар не остаться. Сейчас не об этом. Я вспомнил про Копривщице не просто так. Помнишь, как ты спланировал операцию?
– Точно! Как же я сейчас это дело упустил, – с досадой хлопнул себя по лбу Джуров. – Это же чертячья военная хитрость. Я потом прочитал, что Наполеон так же обманул защитников Мантуи. Мы же тогда человек десять нарядили в царскую форму и устроили театр, будто бы их партизаны преследуют. Гарнизон по ним стрелять не стал, а потом поздно было – мы уже в город вошли.
– Можешь не трудиться, я же там был, – опять усмехается довольный Живков, – я теперь знаю, как нам надо поступить.
– Тошко! Не темни. – Усталый Джуров начинает злиться на боевого товарища, – рассказывай, что ты там придумал, да пойдём уже спать. Я уже веки пальцами держу.
– Идея проста как пять стотинок! Вспомни историю Болгарии. Как действовал царь Аспарух, когда пришёл сюда? – Тодор не ждёт ответа, а тут же отвечает сам. – Правильно! Он заключал союз то со славянами, то с аланами, то с ромеями, при этом участвуя в боях только кавалерией. Под тем простым предлогом, что у него пешего войска вообще нет. Ромеи были самыми сильными, но всех соседей достали, все народы мечтали получить помощь опытной конницы, против ромейских катафрактариев[194]. Никто из союзников не обратил внимания, что потери пешего войска всегда выше, а значит, мы теряли меньше сил, а наши и союзники, и противники теряли больше. Аспарух усилился так, что несмотря на малую численность своей орды, смог создать Болгарское царство. Вот и сегодня пришло время менять союзника. Это просто политика. Тем более, можно будет Леонида ещё раз предупредить…
– Не можно, а нужно предупредить! – вдруг встряхнулся, почти заснувший Джуров, – всё-таки СССР сейчас самое мощное в военном отношении государство, с самой сильной секретной службой. Если Андропов захочет устроить из Болгарии отбивную, то сделает это, не моргнув глазом. Помнишь, что они сделали с чехами десять лет назад?
– Согласен! Леонида предупредим. Он не поверит, он вообще не склонен доверять никому, но так хотя бы наша совесть будет чиста, и у него не будет повода обвинить нас в предательстве. Надо возвращаться к идее южно-славянской православной конфедерации в составе Болгарии, Сербии, Албании и Румынии. Словенцев и хорватов придётся отделять, они католики, а значит, будут всегда против остальных и на стороне запада. Албанцы, конечно, не православные и не славяне, но старина Энвер[195] с этим исламским мракобесием качественно разобрался. Я думаю, что во всей Албании сейчас ни одного мусульманина не найти. Чаушеску, хоть и православный, но будет возражать. Его мы дожмём, открыв ему печальные перспективы.
– Подожди, Тошко, а как же самая мощная фигура Балканской политики? Ты даже не упомянул «друга» Йошку[196]. Как так? Это же фигура, ого-го! Глава Движения Неприсоединения!
– На счёт фигуры ты прав! С Йошко трудно. Попробуем его купить! Предложим ему лидерство в новой конфедерации. Он же на этой идее самого Сталина переиграл.
– Постой! – Джуров вдруг просыпается. – Как же так? Мы должны простить сербам наши Пирот и Вранье? Тебя ни народ, ни общественность не поймёт.
– Как раз это и будет прекрасным поводом решить древнюю склоку. В одном государстве какие могут быть претензии. Пусть первым главой общего Балканского государства будет Тито, в каждой части всё равно будет править свой живков. Придёт срок и верховный «трон» перейдёт к другому участнику союза. Тут не какая-то мелочь вроде Сан-Стефанского договора[197]. Тут все Балканы можно будет нашими считать! Мы же всегда были самым хитрым народом на Балканах.
Живков задумался, глотнул остывший кофе, поморщился и продолжил.
– Только надо Йошку постепенно к этой мысли подвести, чтобы он, нашу идею, как свою начал продвигать. Начнём с того, что будем его к нам приглашать, к нему будем ездить, разговаривать будем. Ракию пить будем. Какие-то совместные проекты придумаем. Заодно и народ приучим к мысли, что сербы и болгары народы братские и не дело нам враждовать.
– А что с экономикой и внутренней политикой делать? – Джуров заинтересовался новыми перспективами.
– С экономикой, конечно, всё непросто. Думать надо. Может быть, потихоньку свернуть эту навязанную русскими индустриализацию? Может сделать основным источником доходов туризм? Тем более, если активнее продвигать наши курорты на советский рынок, 300 миллионов человек это тебе не кот чихнул. Впрочем, давай мы этот сложный вопрос отложим на потом. Мозги уже не варят. Я, пожалуй, прогуляюсь вдоль моря, а то опять день будет жаркий. Тем более и думать уже не могу, и сон что-то не идёт.
Живков накинул лёгкий пиджак и босиком спустился к самой воде. Волны ласково, с лёгким шелестом набегали на песок. Ветра нет. Краешек золотого диска солнца уже показался над горизонтом. Удивительная утренняя тишина царила над длинным, уходящим на восток, пляжем. Живков постоял в прохладной морской воде с минуту, потом, почувствовав, что ступни озябли, вышел на сухой песок и, утопая по щиколотку в прохладной перине, медленно побрёл вдоль моря. Мысли всё-таки не оставляли его, вращаясь вокруг той же темы.
– Получается, что двигаться прежним путём нельзя. СССР действительно – колосс на глиняных ногах, и как не жаль, но придётся принять это, как одну из данных в задаче. Какие исходные ещё? – Он попробовал подвести итоги ночной беседы. – Прекрасная маленькая страна с плодородной землёй, гостеприимным, добродушным, но чуть ленивым народом. Богатейшая история, прекрасная кухня и мягкий климат. Кроме того у нас есть термальные источники и Чёрное море, Родопы и Рилы. Ещё у нас есть нестинары, орфики и прочие богомилы. Огромный пласт мистики. Вот! В этом наша изюминка! Паренька из Сибири мы будем изучать, но кроме того, поможем Людмилке в её интересных начинаниях. Может быть, её в восемьдесят первом году вообще под арест посадить? Нельзя мне её терять, кто мне без неё помогать будет? Ладно, до этого времени ещё дожить надо. Может сейчас такие дела пойдут, что всё к восемьдесят первому совсем по другому будет.
[191] сложи си място негодник, а това ще ви нестинарам (болг.) – положи на место, негодник, а то отдам тебя нестинарам
[192] Добри Джуров – Министр оборноны БНР, бывший командир партизанского отряда «Чавдар», в котором Тодор Живков был комиссаром.
[193] Копривщица – город музей антитурецкого сопротивления болгар
[194] катафрактарий и клабинарий – тяжёлые конные войска в Византийской империи
[195] Энвер – Энвер Ходжа глава компартии и диктатор Албании
[196] Имеется в виду Иосип Броз Тито. Лидео Югославии
[197] Договор 1878 года по которому Болгария образовывалась на территории всего Болгарского экзорхата Османской империи с территорией значительно больше нынешней. На Берлинском конгрессе договор был пересмотрен в ущерб Болгарии.