Читать книгу «Сальто мортале» онлайн.

– Значит такова судьба. Мы сделали всё, что смогли.

Только Павлов успевает спуститься со стула, как дверь распахивается и на пороге опять появляется мужик в бороде.

– Вот тут у нас работает бригада практикантов, которая занимается домом с мезонином. Это памятник деревянного зодчества в стиле классицизма. Адрес – Герцена, 31. – Бородатый жестом приглашает разношёрстную публику войти.

Первым порог переступает крепкий седой дядька в сером летнем костюме. Это и есть будущий автор антиалкогольной компании и второе лицо партии – Егор Лигачёв. За ним протискиваются остальные. У нас на столах, кроме раскиданных со вчерашнего вечера листков с кроками[174], ничего нет.

Лигачёв первым делом проходит к окну и, усмехнувшись, словно снайпер выбирающий позицию, оглядывает открывающуюся из окна перспективу площади. Потом как будто возвращается к действительности.

– Значит, говорите, готовите к реставрации дом по Герцена… Хорошо. Давайте посмотрим. В какой стадии работа? – обращается он к бородатому.

– Пока только в самой первой. Студенты выполняют обмерные чертежи. Фиксируют, так сказать, существующее положение, – У мужика по лицу струится пот, а руки ни как не находят места.

– А что, в таком виде и будут выдаваться чертежи? Каляки-маляки какие-то, – один из сопровождающих чиновников брезгливо перебирает наши листочки, которые действительно после чердаков и подвалов выглядят не очень презентабельно.

– Нет, это только первоначальная информация, полученная нами непосредственно после измерений здания, – возмущается Павлов. – Мы к выходным закончим, вот тогда приходите. Всё вам покажем и расскажем.

Вся компания подходит к окну, подражая главе обкома, бросает взгляд на площадь и покидает комнату. Последним выходит глава Томской области.

Тут меня озаряет!

– Егор Кузьмич, можно вас на минутку?

– Только если действительно на минутку. – Шеф добродушен.

– Борис Рогов. Я параллельно с учёбой в институте работаю в газете «Дзержинский комсомолец». Знаю, что в сороковых вы работали в Дзержинском райкоме. Вас до сих пор там помнят. Может быть, вы найдёте минут пятнадцать для короткого интервью нашей газете? – Я выпаливаю этот экспромт и замираю в ожидании. Если откажется, то как мне его ещё достать?

– А почему бы и нет! – загорелся идеей глава области. – Помню я рабочую Дзержнку, боевые ребята. Особенно чкаловцы, – представляете, каждый день по два самолёта Родине выдавали! – Лигачёв замирает на мгновение.

– Думаю, что небольшое интервью можно дать. Завтра в двенадцать подходи к боковому крылечку сбоку здания. Назовёшь на вахте фамилию, получишь пропуск. Только ты заранее вопросы подготовь. Хорошо бы их предварительно прочитать, но… А! Ладно, для молодёжной газеты пусть будет экспромт.

Я подготовил целый ворох вопросов. Среди безобидных вроде «какой город вам больше нравится Новосибирск или Томск?» я замаскировал вопрос, на которые не ожидаю ответа вообще, но который должен направить мысли партийного чиновника в нужном направлении. Ведь это в том числе и из-за ошибок Лигачёва перестройка приобрела столь катастрофический характер. Его мотивы близки и понятны, но ставку он сделал не на ту команду.

– Проходи, Егор Кузьмич тебя ждёт. – Секретарша указывает мне рукой на дверь, дежурно улыбнувшись.

– Борис Григорьевич, если я не ошибаюсь? – с некоторым наигранным пафосом обращается ко мне Лигачёв, – проходи, присаживайся. Пообедать успел? Нет? Тогда может быть чаю?

– Минералки, если можно. Жарко сегодня.

– Можно и минералки, это ещё проще, вот она у меня под рукой. Наш томский источник! Называется… – Егор Кузьмич повертел бутылку в руках, – «Чажемто», похоже на Новосибирскую «Карачинскую». Но хватит о постороннем, времени у меня действительно мало, в полчаса надо уложиться, кровь из носу.

Я протягиваю тетрадный двойной листок, на котором специально выписал десяток вопросов, среди которых спрятаны и те, что должны вызвать интерес некоторой странностью. – Егор Кузьмич, я специально выписал вопросы, чтобы вы могли выбрать сами, сколько посчитаете нужным. С запасом, можно так сказать.

– Это ты молодец, так действительно быстрее. Так что там у нас? Ага! «Что я помню из периода работы в Дзержинском райкоме?».

На память я не жалуюсь, всё помню. Время было военное, фронту нужны самолёты, наша задача – мобилизация молодёжи на трудовые подвиги. Все же комсомольцы хотели на фронт, драться с фашистами. Но кто-то должен и оружие делать. Мне было всего двадцать четыре годика. Я горячо верил в коммунизм, в Сталина, в то, что «наше дело правое, победа будет за нами». Поэтому трудно бывало только физически. Моральный фактор наоборот помогал всё преодолевать.

Следующий вопрос…

За полчаса мы успели пробежать только пять вопросов. Про Китай, где Лигачёву довелось разговаривать с самим Мао Цзэдуном, про Томские деревянные домики, про сравнение Томска и Новосибирска тоже не забыли…

Ровно в половине первого, раздался телефонный звонок. Я вопросительно поднял глаза на собеседника. К сожалению, он не успел дойти до вопроса, ради которого я всю эту комбинацию и затеял. Егор Кузьмич с сожалением развёл руками.

– Извини, брат, вопросы ты придумал интересные, но служба… Ждут меня в Колпашево. Нельзя опаздывать, не солидно.

Обещаю, что найду время и отвечу тебе письменно. Если не успею до пятницы, то напишу в институт. – Он протягивает руку на прощание.

– До пятницы мыть не буду, родителям похвастаюсь, что руку жал лично Егор Кузьмич Лигачёв, – шучу я на прощанье и возвращаюсь к непосредственным обязанностям.

[174] кроки – чертеж чего-либо сделанный карандашом от руки.