— Но у них же сейчас есть эта ихняя… владыка, что ли?
— Девица. Для них это так же необычно, как и для нас. Уходящий Якш поддержал ее своим авторитетом, а она не стала оспаривать авторитет Его Величества — прекрасное положение, но… нет гнома, нет и его авторитетного мнения… А если еще и учитывать, кто именно станет разносить такие сплетни… можно не сомневаться, во всем обвинят Олбарию и короля лично. У гномов окажется достаточно поводов для бунта и межплеменных дрязг.
— Но если наш объект все-таки…
— Он же отказался!
— Да, но я хотел бы иметь инструкцию на самый крайний случай.
— Похищение, — сказал Роберт де Бофорт. — Если что-то такое случится — похитить его немедля и доставить ко мне. Есть один человек, который может переубедить даже самого Господа. Вот он им и займется. Но — только в самом крайнем случае, запомните! Идет он себе в свой Реймен — и пусть идет. Развлекается, камни таская, и пусть таскает. Хлопот от него много, конечно, но… утешайтесь тем, что их могло бы быть куда больше.
— Эрнст Хумперфенкель! — торжественно возгласила владыка.
— Да? — мальчишка-гном глядел на свою владыку чуть испуганно; впрочем, его взгляд был скорее рассеянным — видно, он опять больше чем наполовину пребывал в чудесном мире своих выдумок.
— Эрнст Хумперфенкель! — с нажимом повторила владыка.
— Я уже ел сегодня… — откликнулся мальчишка-гном, вновь склоняясь над каким-то загадочным чертежом.
— Эрнст Хумперфенкель! — рявкнула владыка, и гномик подскочил на месте.
— Ой! Да! Я слушаю!
— Эрнст Хумперфенкель! Тебе присваивается звание мастера третьего ранга!
— Bay, как говорят люди! — ухмыльнулся мальчишка. — Неужто Цвай расщедрился? С чего бы это? Наковальню на голову уронил или молот проглотил?
— Не Цвай, а старейшина Цвайберг, — попыталась грозно нахмуриться Гуннхильд.
Но против воли улыбнулась. На этого маленького паршивца просто невозможно было рассердиться!
— Нет, — покачала головой Гуннхильд. — Он не расщедрился.
— Так я и думал, — кивнул мальчишка-гном. — Я ему недавно попытался рассказать одну штуку, которую придумал, так ты не поверишь, этот болван меня попросту прогнал! — Отличительной чертой Хумперфенкеля было отсутствие традиционного гномского почтения к старшим, а также милая особенность ко всем без исключения обращаться на «ты». — Тогда я просто, ради смеха, пошел к господину коменданту, и, ты представь себе, он меня выслушал и почти все понял! Правда, пришлось ему три раза все объяснить, но ведь он — человек, с него какой и спрос!
— Бедный Тэд! — невольно вырвалось у Гуннхильд.
— Ничего, он крепкий, — «утешил» ее мальчишка-гном. — Он даже не дрогнул, когда я пообещал еще как-нибудь прийти и что-нибудь рассказать. Ему вроде даже интересно было. По крайней мере, расспрашивал он вполне толково. А вообще… из него лучший гном, чем из Цвая, я помню, из старейшины Цвайберга, а только что это меняет, его, как ни назови, все едино дурень дурнем. А комендант и правда отличный парень, выходила бы ты за него замуж, что ли?
Владыка ахнула от изумления и ошарашенно уставилась на сказавшего это мальчишку.
Как он мог?
Как он посмел?
Как ему в голову пришло?
КАК ОН УГАДАЛ?
— Вообще-то это не твое дело! — сердито выпалила Гуннхильд.
— Эй, не превращайся в Цвая! Тебе не идет! — ухмыльнулся мальчишка.
— Сам не превращайся в Цвая! — Гуннхильд поймала себя на том, что ее голос больше всего напоминает голос маленькой девочки, несправедливо оставленной без сладкого.
— Нужно говорить: старейшина Цвайберг, — лукаво напомнил Эрнст Хумперфенкель.
— Ну знаешь что! — владыка с треском развернула материю, в которую был завернут мастерский обруч. — Стараюсь тут, мастера из него делаю!