— А хоть бы и начали — в чьем доме посла пристигла гибель? — ликующе возгласил Териан. — Да и не начнут. Я арбалеты на тропе выставил найлисские. Когда станут поганца остроухого искать, наверняка хоть кого не подстрелят, так зацепят. С чего бы других виновников искать, когда все предельно ясно?
— Арбалеты сам покупал? — сварливо осведомился Иргитер.
— В оружейной украл, — махнул рукой Териан. Иргитер приметно оживился.
— Это правильно... — раздумчиво протянул он. — Ты хорошо потрудился. Териан. Вся найлисская затея лишается всякого смысла. Никто Лерметта и слушать не станет, хоть он криком кричи. Кто же пойдет за вероломным убийцей! Замечательно сработано. Вот только твоя остроухая шлюшка...
А вот за шлюшку ты мне отдельно заплатишь, мысленно пообещал себе Эннеари. По сути, риэрнский мерзавец был абсолютно прав — назвать Джеланн иначе при самом большом хотении невозможно... да и каким словом сам Эннеари мог бы назвать создание, которое спуталось с насильником по доброй воле? Как он мог еще назвать ту, что усыпила его чарами, сняла с него ларе-и-т'аэ, отправила на верную смерть, да еще подучила сообщника, чем именно следует убивать ее сородича?
Никак. В том-то и дело, что никак. Вековые обыкновения, вошедшие в плоть и кровь, пересилили даже ненависть. Возможно, приведись ему, и Эннеари смог бы убить Джеланн — хвала всему сущему, что делать этого не придется! — но вот оскорбить он ее не мог даже и мертвую. Даже и ненавистную. Даже и мысленно. А уж позволить риэрнскому убийце изрыгать оскорбления — тем более.
— Она не в счет, — отмахнулся Териан.
— Если она тебя продаст... — предостерег Иргитер.
— Она уже никого не продаст, — усмехнулся Териан. Убийство явно придало ему дерзости — попробовал бы он прежде перебить своего короля! Может, он и рассчитывает на награду — и даже наверняка — но вот получит ли он ее... скорее всего, нет. Иргитер подобной наглости ни от кого не потерпит, даже от своего доверенного исполнителя. Вернее — не потерпел бы. Потому что возможности такой ему не предоставится. Просто он об этом еще не знает.
— Довольно, — одними губами прошептал Лерметт.
— Согласен, — с отвращением кивнул эттармец.
— Начинаем, — шепнул Сейгден.
— Я остаюсь здесь, — напомнил гном, не сводя глаз со своего амулета.
— Правильно, — одобрил Алани. Вся его обида, если она и была, минула совершенно; глаза так и блестели.
— Как договорились. — Шеррин уже успокоилась.
— Конечно. — Арьен еще раз легонько сжал ее пальцы и выпустил их. Шайри предстояло войти в покои Иргитера первой.
Лерметт без стука распахнул дверь, и Шеррин вплыла в опочивальню Иргитера, держа голову высоко и легко. Нет, Шайри положительно родилась для того, чтобы носить нарретталь... впрочем, она и в эльфийском наряде будет смотреться не хуже!
Иргитер узнал ее не сразу. Лишь когда губы Шеррин искривились снисходительной усмешкой, он издал такой звук, словно ему при умывании мыло попало в рот, и замер.
— Доброе утро, ваше величество, — ясным и чистым голосом произнесла Шеррин.
Следом за ней в опочивальню вошел Лерметт — обаятельный, подтянутый — словно это и не он поднялся до свету и скакал во весь опор по заснеженному лесу — безупречно вежливый.
— Хорошо ли вам спалось? — осведомился он.
— Ч-чему обязан? — еле выдавил из себя Иргитер. Териан, тот и вовсе молчал, будто ежа проглотил и теперь даже кашлянуть боится. Преображенная, сияющая красотой Шеррин ошеломила его даже больше, чем Иргитера — а уж появление этой, новой Шеррин в спальне короля довело его прихлебателя едва не до обморока. Окажись она здесь в одиночку, и минутная растерянность мигом сменилась бы совсем иным чувством... но когда рядом с принцессой Адейны стоит, небрежно усмехаясь, найлисский король... что все это может значить?
Ничего хорошего, это уж точно.
— Чему об-бязан? — прыгающими губами повторил Иргитер.
— Ну, зачем же вы так, ваше величество? — пожурил его Лерметт. — Мы всего-то навсего хотели пригласить ваше величество на охоту.
— Нам удалось поднять великолепную дичь. — С этими словами в дверной проем шагнул Сейгден, увлекая за собой Эттрейга.
Иргитер затравленно переводил взгляд с одного гостя на другого. Он еще не понимал, что здесь творится, но что творится нечто нехорошее, почуял вмиг.
— Коронованную! — объявил Эннеари, возникая в проеме двери.
Иргитер, возможно, и не знал, как именно был убит «эльфийский гаденыш» — но Териан убивал его собственными руками! Териану доводилось слышать о мстительных призраках — окровавленных духах возмездия, щеголяющих запекшимися ранами. Его лично подобные видения не посещали никогда — но и не испугали бы: эка невидаль — привидение! Но на проклятом эльфе не было ни кровиночки, ни царапинки. Одежда его была в полном порядке, длинные волосы лежали ровно и аккуратно — ни следа кровавых колтунов! — изогнутые губы осеняла спокойная легкая улыбка, а зеленые его глаза смотрели из-под темных ресниц так ясно и пристально...
Так кого же он тогда...