— Оборотень? — недоверчиво переспросил Арьен.
— Вывертень, — поправил принц. — Маг, который может обернуться кем угодно. Не просто оборотень, а профессиональный. Работа у него такая. Я так понимаю, эльфом этот мерзавец оборачивался с особенным удовольствием. Сам-то он на рожу куда как не красавчик.
Последние слова он нарочно произнес громче, чтобы толпа тоже услышала.
— Вывертень... вон оно как... — загудел чей-то бас. — Вывертень — не эльф, это уж точно. Вывертни эльфами не бывают. Точно вам говорю. Натура у них для выверта неподходящая.
Принц украдкой перевел дыхание.
— А эти? — поинтересовался надрывный тенорок. — Эти вон — они что, тоже?..
— Эти — не «тоже», — отрезал принц, оглянувшись на троицу эльфов, бессильно замерших над мертвым магом. — Это не колдуны, а околдованные.
— Во-он как... — протянул прежний бас. — Что же тогда с ними, к шуту, делать? Оно конечно, надо бы их... того... а как же можно, если они не того...
— А им и так долгого веку не видать, — вздохнул принц.
— Почему? — знакомым уже каменным голосом осведомился Эннеари.
— А ты посмотри поближе — сам увидишь. Посмотри, дотронься. И вы дотроньтесь, — обернулся он к растерянным людям. — Чтобы потом разговоров пустых не было.
Арьен недоверчиво коснулся руки одного из стоящих, и лицо его потемнело.
Из толпы бочком-бочком протолкался низкорослый широкоплечий крестьянин — по всей видимости, признанный коновод — и нерешительно приблизился. В правой руке он по-прежнему судорожно сжимал вилы, а левая его рука опасливо дотронулась до неподвижного эльфа кончиками пальцев, дотронулась — и тут же отдернулась.
— Ох ты! — растерянно пробасил он. — Да у этого парня, видать, лихоманка. Горячий, как уголья!
Эльф даже не шелохнулся в ответ на прикосновение. Его немигающие глаза блестели пронзительно и бессмысленно.
— Теперь понял? — обернулся принц к Эннеари. — Они выгорают изнутри. Вывертень околдовал их... сильнее даже, чем я думал... насквозь околдовал. Может, и не сразу получилось насквозь — так у него не день и не два в запасе был. А теперь вывертень умер, и его колдовство сгорает тоже.
— И... ничего нельзя сделать? — тихо спросил Эннеари.
— А что тут сделаешь? Может, днем бы раньше... и то навряд. Нет. Мы можем увезти их отсюда... мы должны их увезти... но живыми ты их почти наверняка не довезешь. В себя они уже не придут. Жизни им осталось... ну, день, от силы два. Человек бы на их месте и вовсе замертво рухнул. Одно слово, что эльфы.
— Это точно, — встрял неуемный обладатель густого баса. — Эльфы — народ живучий. Может, оклемаются еще.
Эннеари искоса взглянул на бессмысленный блеск в неподвижных глазах своих соплеменников — и только головой покачал.
Мертвого мага и живых покуда эльфов уложили на купленную принцем телегу. Купить ее труда не составило. Судя по всему, деревенские были рады-радешеньки не то, что продать телегу, а хоть бы даже и подарить — лишь бы этих жутких созданий увезли куда подальше. Ну, а где телега, там и лошадь. Ведь не Белогривого же и не Черного Ветра в упряжь ставить! Пусть бы они и снизошли — хотя, зная их норов, а Белогривого в особенности, принц и Эннеари очень и очень сомневались в возможности такого исхода — но не упряжные это кони, а верховые, и все тут.
Лошадку под упряжь тоже удалось сторговать без особого труда. И то сказать — ну кто посмеет заламывать цену обладателям такого четвероногого великолепия! Так что срядились быстро.
— Ты не смотри, что росту низенького, — увещевал владелец мышастой кобылки, искоса поглядывая на невообразимые стати эльфийских скакунов. — И что косолапит малость... кобылка хорошая, да. И выносливая.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся принц, потрепав гриву широкогрудой серой лошади с незатейливой кличкой Мышка.
— И далеко она телегу утянет? — осведомился Эннеари, когда бывший владелец Мышки удалился на порядочное расстояние.
— Дальше, чем ты думаешь, — улыбнулся принц. — Конечно, в скорости с вашими конями ей не тягаться, но поверь мне — для обычной выездки она и под седлом неплоха. А что косолапит немного, так для упряжной лошади это ведь и вовсе не порок.
— Верю на слово, — отозвался Эннеари. — Я в ваших лошадях разбираюсь плохо.
Принц оказался кругом прав. Мышка беспрекословно везла телегу за двумя всадниками, следуя за ними без понуканий и даже без вожжей.
— Смотри-ка, — удивился эльф. — И верно, очень даже славная Мышка.
— На самом деле ты мог бы в здешних краях купить лошадь, не глядя, — отозвался принц. — Здесь не принято продавать скверных лошадей. Просто не принято. Продать лошадь с пороком — это же опозориться на всю жизнь. Да еще и детям твоим того позора хлебнуть, пожалуй, достанет. Обычай такой.