— Будет лучше, если ты передашь это знание своим потомкам, Ильтар, — закончил тот, кто нынче носил имя графа Лэриса. — Пусть и они передают его своим детям. Пусть запишут это в своих летописях, ибо память человеческая коротка, а эльфийская не намного длиннее.
— А почему король… наполовину мертвый? — спросил Ильтар.
— Потому что стоит между миром живых и миром мертвых, между землей и небом, богами и людьми с эльфами, — ответили призраки.
— А… откуда вы все это знаете? — спросил Ильтар. — Вряд ли эти знания входят в подготовку гвардейцев. По крайней мере, от Карвена я ничего такого не слышал. Вы это знаете, потому что сами мертвые, да?
— Мертвые знают многое, но не все из этого следует знать живым, — ответила ему третья гвардейская.
— Но… если вы можете убивать королей… — негромко промолвил принц. — Если вы можете убивать плохих королей… почему скотина Эттон прожил так долго?!
Призраки поблекли. Выцвели. Сквозь них отчетливей проступила ночь. И опять донесся волчий вой, пронзительный и тоскливый.
— Феанкарн отпустил нас, — ответили они наконец. — Мы больше не привязаны к полю битвы, но… границ Ирнии мы переступить не в силах. Эттону мы посылали дурные сны. Так что в его смерти есть и наша заслуга.
— Понятно, — вздохнул Ильтар. — Я… прошу прощения, наставники…
— Не за что. Ты не мог знать.
Призраки вновь обрели прежний вид, а звезды засияли ярче.
— Давай лучше повторим то, чему мы тебя научили, — промолвил один из призраков. — Итак, когда ты соберешься домой… какие звезды помогут тебе отыскать дорогу?
Ильтар уже собирался ответить, но волчий вой внезапно приблизился… или это порыв ветра донес его с такой неожиданной силой? Юноша вдруг почувствовал смутное беспокойство. Быстро проверил оружие. Шпага, пистолеты…
«Да что это со мной? — сам себе поразился он. — Волков я испугался, что ли? С такой охраной?!»
Беспокойство усилилось. Ильтар посмотрел на роту своих призрачных телохранителей и был потрясен. Призраки заслонили его собой, окружив его защитным кольцом со всех сторон, и обнажили шпаги.
— Погоди, принц, тут неладное что–то делается, — донеслось до него. — Волки — ерунда, но… кто–то там применил магию… очень сильную и злобную магию…
Один из призраков, метнувшись из строя обратно к костру, провел ладонью над огнем и тот погас.
— Разведка! — вновь донеслось до Ильтара. — Обследовать район применения магии. Себя не обнаруживать. В бой не вступать. Вернуться и доложить.
А Ильтар вдруг с необычайной ясностью почувствовал…
— Она там, — выдавил он из себя, вскакивая. — Она в беде!
Где–то там, откуда доносился волчий вой, задыхаясь и испытывая боль, сдерживая готовый прорваться наружу животный ужас, бежала по темному лесу принцесса Лорна. Одна. Совсем одна. И никакие звезды ей в эту минуту не светили.
— Да что же это такое… — выдохнул принц. — Да этого же не может быть!
Откуда теарнской принцессе оказаться здесь, ночью, в полном одиночестве, так далеко от дома? Этого не могло быть. Этого просто не могло быть. Но это было. Ильтар почувствовал, что сойдет с ума, если не проверит. Никогда себе не простит, если не проверит. Да какое там «проверит, не проверит»? Она в беде, ее спасать надо! Вперед!
— Пропустить! — приказал он, бросаясь сквозь строй окружавших его воинов.
И третья рота расступилась.
Ильтар бежал сквозь ночь, и тьма струилась ему навстречу.
— Магической опасности нет! — доложили вернувшиеся разведчики. — А волки… принц и сам справится.
— Справится, конечно, — ответил им заместитель командира роты. — Но проследить надо. Новобранец еще… поэтому — за ним, но так, чтобы не заметил. Незачем унижать его достоинство.
Вот так и узнаешь себе цену. Мучительно, больно, страшно… истошный бег в темноте по незнакомому лесу и настигающий волчий вой за спиной, неторопливый и неумолимый, неспешный и окончательный, словно катящийся по пятам огромный свинцовый шар. И никакого выхода. Совсем никакого. И помощи ждать неоткуда. И очень хочется вести себя достойно и гордо. Повернуться и встретить несущуюся по пятам смерть лицом к лицу. И молчать, молчать до самого конца. Но ничего не получается. Ты бежишь, бежишь… спотыкаясь, задыхаясь, падая, то и дело налетая на какие–то кусты и жалобно вскрикивая. Слезы текут сами собой, и нет никаких сил удержать их. И только новая порция страха заставляет на миг замереть и перестать всхлипывать.
«Позорище! Вот такую меня и найдут, в соплях и слезах! Тоже мне — наследница королевского дома! Разве что попросить волков, чтобы они и сопли со слезами съели? Жаль, я их языка не знаю. Вот что стоило учить, вместо астрономии с математикой! Знать бы, что в жизни пригодится…»