— Назовите мне недостающие имена, граф, и я забуду о том, что натворили лично вы, — в который раз объявил начальник секретной службы маркиз Фальт.
— Обойдетесь! — фыркнул граф Крэтторн. — Предлагаете мне поменять заключение на плаху? Похищение людей на заговор? За кого вы меня держите?
— Вас будут судить не за похищение двух гвардейцев, граф, — медленно, с угрозой протянул начальник секретной службы. — Вас будут судить за хищение их личного имущества. За воровство, граф. И посадят… как вора. Как обычного мелкого воришку. В городскую тюрьму, к простонародью. К тем, кого вы бичом по спинам хлестали, по городу катаясь.
Граф Крэтторн дрогнул.
— Вы не посмеете! — с ненавистью прошипел он. — Его величество не позволит!
— Когда его величество узнает, чем вы занимались, он еще и не такое позволит, граф. Итак, мне нужны имена.
— Пропадите вы все пропадом!
— Это означает согласие?
— Нет, будьте вы прокляты!
— Жаль… жаль… Впрочем, у вас есть время одуматься. До завтрашнего утра. Максимум — до обеда. После обеда станет уже немного поздно. Боюсь, к тому моменту ваши сведения станут мне уже неинтересны.
Граф, вытаращив глаза, уставился на начальника секретной службы.
— Да, — с издевательской улыбкой кивнул тот. — Как видите, время покушения нам уже известно. Так что и место вычислить будет не трудно. И предотвратить — тоже. Не так уж много вы можете для меня сделать, граф. Сам не знаю, зачем я предлагаю вам помощь,
— Будьте вы прокляты с вашей помощью!
— Ну, как хотите, граф… — пожал плечами маркиз Фальт. И повернулся к охране: — Уведите задержанного!
— Подождите! — у самой двери вскинулся уводимый граф,
— Ну? — обернулся к нему маркиз.
— Поклянитесь, что меня не казнят! — выпалил граф Крэтторн.
— Это не в моей власти. Решать вашу участь будет его величество. Со своей стороны могу обещать лишь содействие.
— Ну так обещайте, демоны вас раздери! — заорал Крэтторн.
— А вы назовете имена, граф? — сладенько улыбнулся маркиз Фальт.
— Назову. Назову, будьте вы прокляты!
— Я достаточно наслушался проклятий за свою более чем интересную жизнь, — усмехнулся маркиз Фальт. — Они меня более не впечатляют. К делу! Помогите господину графу сесть за стол, дайте ему перо, чернила и бумагу, — приказал он своим людям.
Эртика, старая служанка господина профессора Шарная, математика, астронома, а теперь еще и полномочного вирдисского посла, ошеломленно смотрела по сторонам. Так вот она какая — ирнийская столица! То, что так хотелось заполучить Эттону. И зачем? Ирлассен куда лучше, чем эта хваленая Феранна.
Эртике казалось, что ирнийская столица состоит исключительно из суеты. Да от одних только собравшихся профессора встречать рехнуться можно! Ишь какие все величавые и вертлявые одновременно! До сего дня Эртика была убеждена, что быть вертлявым и величавым одновременно попросту невозможно. Сегодня ей пришлось убедиться, что некоторым это все–таки удается. И минутки ведь на одном месте не постоят спокойно! И чего суетятся, чего носятся? У профессора еще, чего доброго, голова от них закружится. И как он тогда на звезды свои смотреть будет? Звезды–то небось туда–сюда не вертятся, висят себе, где их боги повесили, не то что эти обормоты!
Она покрепче сжала дорожный сундучок и бросила встревоженный взгляд на своего обожаемого профессора, со всех сторон окруженного вирдисскими и ирнийскими дипломатами. Впрочем, не только дипломатами. Господа Эстай и Форген тоже здесь. Эртика порадовалась знакомым лицам. Может, не так все плохо, если они здесь? Не политики какие — ученые. Настоящие. И пирожки любят. Таким доверять можно.
Одним богам ведомо, кого им потребовалось подкупить, чтобы получить разрешение посетить опального тогда профессора Шарная. Эттон и своих вирдисцев не очень–то пускал, а тут — два ирнийских профессора! И ведь приехали, не побоялись. А как вежливо и обходительно с ее профессором беседовали. Сразу видать — ученые люди. И стряпню ее кушали.
Эртика улыбнулась, с теплотой припомнив недавний визит его величества. Нет, все–таки на этот раз Вирдису повезло. Хороший у него король, правильный. И профессору уважение оказал, и пирожки любит. Настоящий король должен уважать мудрость и любить как следует покушать, тогда и в государстве порядок будет. Вот Эттон — и в гости не зашел, пирожков отведать, и профессора сослал, несмотря на то, что его весь мир знает. Злой был король. Глупый. Только все воевать да воевать ладился. И чем все кончилось? И сам помер, и страну довел до ручки… бедному Ренарту теперь только поворачивайся!
«Надо будет ему гостинец послать, как обратно в Вирдис вернемся, — подумала Эртика. И вновь посмотрела на своего профессора. — Есть ли в посольстве какая–никакая кухня? Пустят ли меня туда, чтоб я и дальше могла готовить профессору? Пусть только попробуют не пустить! — решила она. — Раз посол — самый главный человек в посольстве, значит, его служанка — самая главная среди всех слуг и служанок, что там окажутся!»
Эртика и сама не знала, отчего ей захотелось оглянуться по сторонам. А оглянувшись, она так и застыла. Потому что короткое, случайно замеченное движение перечеркнуло для нее мир.
Какой–то ирниец подымал арбалет, нацеливаясь на профессора. Эртика задохнулась от ужаса. А потом, тихонько взвыв, бросилась в ту сторону.