— Ну, наши там между собой перетирали, мол, пропала Вера Николаевна, а высшие умы болтали, что поругались молодые. Ну, мы если честно все ждали, когда вы помиритесь. Шеф такой добренький был, пока вы мутили…
С улицы раздался пронзительный свист, и девушка вздрогнула от неожиданности. Ярик засмеялся, наклоняясь вперед и поднимая ладонь на уровне лица, чтобы Артем видел его через лобовое.
— Поехали, а то твой орёл, смотри, какой зоркий, сейчас разорвет меня как мышку.
Парень продолжал смеяться, выезжая с придомовой парковки на главную дорогу, пока Вера грустно провожала мужскую фигуру взглядом. Она становилась все меньше и меньше, как и Верина надежда на то, что сегодня не произойдет никакое смертоубийство.
Домой зашла в растерянных чувствах. С одной стороны хотелось порхать от счастья, а с другой… А что с другой? Он сказал: давай просто жить.
— Ну как все прошло? — Люда, оглядываясь на кухню, тихонько выскочила в коридор, принимая у Веры куртку.
Вера вздохнула, присаживаясь на пуфик, несильно ударяясь затылком об стену.
— Нормально. Вроде…
— Вер, ты тоже без молока? — в коридор вышла бабушка, возмущенно тряся в руках газетой.
— Бабушка, ну разобрали твое молоко, завтра еще сходим.
— А что я Кларе Васильевне скажу?
— Скажи, что сегодня корову не доили. Бабушка, пожалуйста, отстань…
— Опять отстань… Люд, ну что вот с ней делать? — Нина Степановна махнула рукой и вернулась в зал, делая телевизор погромче.
— Судя по твоему лицу, все не очень нормально. Давай-ка мой руки и на кухню, я чай со смородиной заварила, попробуем. Расскажешь, что у вас опять стряслось.
Чай цедили почти до самого вечера, пока в дверь не позвонили.
— Кого там нелегкая принесла? — дядя Гриша со скрипом отодвинул табуретку от стола, на ходу подтягивая треники. Шаркая по полу домашними тапками, он вразвалочку дошел до входной двери, гремя замком, — Вам кого?
— Вера дома?
Клинкова подавилась последним глотком чая, услышав голос Артема. Выскочила из-за стола, поскальзываясь на линолеуме носками. Запыханная появилась в коридоре, отодвигая дядю Гришу в сторону.
— Это ко мне, иди.
— Верка, а кто это? — родственник с настороженностью пробежался по внушительной громоздкой фигуре Исаева, недоверчиво прищурившись.
— Это мой друг, иди, иди…
Артем хмыкнул, засовывая руки в карманы джинс, продолжая топтаться на пороге. Гриша последний раз посмотрел на Исаева, медленно вернулся на кухню.
— Друг? — Артем улыбнулся, хватая Веру за руку и притягивая к себе. Она обожала, когда он был в таком настроении.
— Неужели закончил дела? — Вера закусила губу, подходя к нему ближе, хватаясь за его куртку.
— Закончил, представь себе. Ты такая зануда, Рыжая, если честно…
— Но…
— Но я слишком соскучился по этому занудству, — Артем снова улыбнулся, целуя Веру в губы. И мир в очередной раз остановился, когда она повисла у него на шее, чувствуя еще не выветрившийся запах выкуренной на улице сигареты и терпкого одеколона.
— Что здесь происходит? Вера, кто это?
«Ведь еще подумала, что надо было выйти в подъезд, а не обжиматься в коридоре».
Нина Степановна резко изменилась в лице, когда Клинкова недовольно оторвалась от мужчины, поворачиваясь к бабушке.