— Сэр Ричард, доблестный рыцарь, умоляю…
— Я к вашим услугам, — ответил я, — но ваш муж не рассердится, когда по возвращении застанет меня в стенах замка?
— Что вы! — воскликнула она счастливо. — Он всегда так рад, так рад!.. В нашей глуши так редко встретить живого человека…
Она щебетала, пока мы шли к замку, подпрыгивала на одной ноге, срывала головки цветов, порывисто подносила к сияющему лицу и так же красиво отбрасывала, срывала другие.
Широкая дверь распахнулась, а в высоту она как раз такая, чтобы выпускать очень рослого всадника на рослом коне. Я снова подумал, что не хотелось бы встретиться с таким дядей. С мечом я все еще не очень, а если хозяин вызовет на поединок по всем правилам, то мне хана. В турнирной же схватке меня сшибет и Буратино своим длинным носом, не то что рыцарь копьем.
Створку двери держали двое угрюмых и страшно лохматых слуг. Едва мы вошли, слуги отпустили дверь, и та захлопнулась сама, словно ее притянуло магнитом. Впрочем, могут быть хитроумные противовесы, изобретенные еще Архимедом.
Зал блистал. Все свечи зажжены, под потолком огромная люстра, под стенами с десяток статуй в полном рыцарском одеянии, кто с мечом, кто с топором, двое с копьями, но все со щитами. В глазах зарябило от множества гербов. По обе стороны двери, ведущей из этого зала дальше, огромные статуи из темного камня, что-то вроде вставших на задние лапы фараонов. Сама дверь обита широкими желтыми полосами, должно быть медными, хотя сознание мне почему-то нашептывает, что это может быть и золото. В беспорядке блестят крупные драгоценные камни. Ну, драгоценные, полудрагоценные или четвертьдрагоценные — мне все едино, я в них не копенгаген, для меня они разнятся только по цвету, все-таки не дальтоник, да еще по размеру.
Две молодые женщины бросились навстречу, и снова мне бросилось в глаза чрезмерное обилие блестящих камешков, словно здесь живут в постоянной готовности к разводу по закону шариата.
— Доблестный сэр…
— Сэр Ричард, — подсказала леди Мирагунда. — Владетель Киряндии. Он отдохнет у нас и побудет нашей защитой, пока вернется наш супруг и повелитель…
Обе женщины расцвели улыбками, кланялись, смотрели заискивающе, стараясь понравиться. Я тупо кланялся тоже, слова «наш супруг» говорят, что здесь мужик живет крутой, прямо фундаменталист, а эти женщины совсем не против многоженства. Хотя, похоже, многоженством и не пахнет, жены всего три, а ведь даже строгий ислам допускает четырех. Это князь Владимир да Соломон были многоженцами… с нашей и исламовой точек зрения, но не точки зрения Гиксоса Первого.
Меня раздели, правда, не жены, а две молоденькие и хорошенькие служанки. Посадили в бочку с теплой водой, мыли, терли, чесали, поливали сверху, а когда я выбрался, то в самом деле ощутил себя освеженным и даже отдохнувшим.
Леди Мирагунда и вторая женщина, тоже жена, ждали в небольшой уютной комнате, такой же богатой, с массивным столом и стопкой толстых фолиантов, массивными креслами. Еще вдоль стены располагался массивный шкаф. Из-за толстого венецианского стекла смотрели кожаные корешки книг.
Я остановился посредине, моя голова учтиво склонилась в поклоне. Леди Мирагунда указала на кресло напротив. Вторая женщина улыбнулась, стрельнула игриво глазками.
— Располагайтесь, доблестный рыцарь. Сейчас принесут еду и напитки.
Я застыл, ибо прямо передо мной на стене поясной портрет крупного мужчины с густыми бровями, могучими надбровными дугами и выступающей нижней челюстью, похожей на сползающий в океан гренландский ледник. Глазки маленькие, колючие, вид надменный, суровый, но где я видел этот расплюснутый нос…
Мороз прошел по коже. Да, это именно он звал меня по имени, он изрубил мой плащ и не дал выспаться. На портрете он в дорогих одеждах, скован обычаями и приличиями, ведь он барон и владетель замка, но по ночам позволял себе расслабиться и побалдеть вволю, оттянуться по полной, сбросить с себя всю шелуху обрядов, культурки, обычаев, поповщины, быть самим собой…
— Это наш супруг, — сообщила леди Мирагунда с гордостью. — Он непобедим в сражениях! Быстр, как леопард, как лев, а силен, как слон!.. Он всегда возвращается с богатой добычей!
— А где он ее берет? — спросил я осторожно.
Она удивилась:
— Как где? Оживленный тракт, мимо то и дело едут всякие… Он берет со всех плату за топтание!.. Да-да, за топтание его земли, как принято.
— А если кто-то отказывается платить?
Она довольно заулыбалась:
— Тогда вправе взять все.
— Полагаю, — пробормотал я, — что он часто так и делал.
Леди Мирагунда кивнула с победоносным видом:
— Ведь он герой!
— Спасибо, — ответил я, — но мне надо… дальше. Была схватка. В которой я потерял друзей. Кто-то, возможно, лежит, истекая кровью. Я мог бы помочь, будь у меня конь. Не могли бы вы одолжить мне хотя бы лошадь? Возможно, мои скромные усилия кому-то помогут, кого-то спасут…
Женщины смотрели обиженно. Леди Мирагунда сказала пылко:
— Вы просто обязаны остаться, доблестный сэр Ричард! Наш муж, вернувшись, поблагодарит вас… И он одарит вас достойным вас конем! А вы к тому же как можете оставить нас одних? Дождитесь его!