— Судя по тому, что о вас услышал, конечно, достаточно. Благодарю за честь! Буду стараться оказаться полезным, чем смогу.
Отдохнув, я поднялся наверх, корабль красиво идет под всеми парусами, сзади держится, как на незримой привязи, «Ужас Глубин». Уже дважды сообщали весьма отчетливо, что если будем только сами влезать во всякие драки, а им только смотреть издали, то взбунтуются.
Бугшприт, покачиваясь, постоянно чертит острым носом по синеве неба. Я так привык к этой картине, что когда однажды оглянулся, острие как раз уперлось на долгое мгновение в темно-коричневый берег, пронзило с силой, а затем освобождение пошло зигзагом резать небосвод.
— Это Кернеда, — сказал за моей спиной Ордоньес.
— Откуда известно?
— От Мертона, — сообщил он. — За ним будет еще один остров, Лазуритовые Крылышки, а дальше…
— Лазурные? — переспросил я.
— Лазуритовые, — ответил он наставительно. — Местные названия чтить надо, а не давать свои!
— Ладно-ладно, согласен. А что за ними?
— Мертон не знает, — ответил он с неохотой. — Знал бы, сказал. Но в самом деле не знает.
Я сказал неохотно:
— Если не знает он, это не значит, что не будем знать и мы.
Ордоньес криво усмехнулся.
— Я верю в вас, мой лорд. Хотя не представляю, сколько это займет у нас времени. И Мертон, и баннерет, и даже тот Вебер уверяют, что островов больше, чем семечек в дыне. Но даже они не знают, какие они, как расположены, на каком расстоянии друг от друга…
Что местные не знают расположения островов дальше Горящего, не так уж и странно, хотя все-таки это не рядовые моряки, баннерет и капитаны должны бы знать больше. С другой стороны, островов десятки и десятки, неизбежно появление разных фракций, что в конце концов обязательно приводит к обособлению и появлению мелких правителей, ревниво оберегающих свою власть.
А здесь островов намного больше сотни, так что странно было бы, если бы подпускали и всяких чужаков, что могут высадить десант, а то и армию.
Я не успел всмотреться, что это далеко впереди за странная серая стена, как она стремительно понеслась в нашу сторону.
Я услышал зычный крик:
— Два рифа на марселях!
На корабль обрушился мощный ливень, под напором ветра затрещали голые мачты, послышался испуганно-восторженный вопль.
Сквозь секущие струи дождя я увидел сгорбленную фигуру Якова, донесся его злорадный голос:
— Ну, кто жаловался, что надоело жаркое солнышко? Крепить линь! Убрать марсели!
С верхушки мачты долетел прерывающийся голос:
— Вижу шлюпку!
— Где? — крикнул Юрген.
— Два румба по правому борту!
Я бросился к правому борту, на спину с ледяным ветром рушатся водопады пресной воды, я безуспешно всматривался сквозь эту завесу дождя и шторма.
Когда ливень на суше, видишь сквозь пелену хотя бы силуэты домов, деревьев, гор, а здесь исчез даже «Ужас Глубин», а наш корабль в сером аду, небо такое же серое, как и море, и границы между ними нет.
И вдруг я увидел шлюпку, длинную, как пирога, трое на веслах, но лодка идет слишком быстро, будто ее нечто тащит под водой. Я не успел всмотреться, как все трое разом прыгнули через борт и пропали в огромных свирепых волнах.
Я протер глаза, такое просто не может быть, сверху с мостика раздался крик Ордоньеса: