Каравеллу тряхнуло, мне почудился ее жалобный стон. Раздался треск досок и даже бревен. Голем замахнулся второй раз, я нажал на спусковую скобу. Болт ударил его в лицо, исчез в короткой вспышке. Голем отшатнулся, пытался удержаться, но помешала сзади банка, он упал навзничь в воду, что заполнила лодку, подняв тучу брызг.
Второй голем мерно работал веслами, лодка шла вплотную к каравелле, его соратник сумел подняться, однако вода хлынула и через борта.
На каравелле поднялся ликующий крик. Через прозрачную воду хорошо видно, как оба чудовища опускаются с лодкой на дно, каждый поднял голову и провожает нас пристальным взглядом мертвых глаз.
Я спрятал арбалет и, демонстративно потрясая луком Арианта, с победным криком пробрался к своей каюте, где лук повесил на стену, а остальное снова припрятал.
Когда я снова выбрался на палубу, жизнерадостные пираты, уже забыв о медных чудовищах, с азартом бросают кости, играют во что-то карточное, пьют и борются на руках, в одном углу даже вспыхнула драка, но тут же разняли и надавали по шеям как виновникам, как и тем, что подзуживал.
Далеко впереди разрастается странное белое пятно, словно с неба опустилось облачко и медленно плывет по воде, подгоняемое слабым ветром. Корабль идет на всех парусах в его сторону, я зябко передернул плечами, все неожиданное пугает, никогда бы раньше о себе такого не подумал.
— Граф, — позвал я, — взгляните-ка…
Ордоньес бросил небрежный взгляд в ту сторону, отмахнулся.
— Обыкновенный туман.
— Среди бела дня? Под солнцем?
— Такое бывает, — заверил он.
— Почему?
Он посмотрел удивленно.
— Почему? А почему дует ветер, идет дождь, светит солнце?..
— Простите, — сказал я, — глупый вопрос, признаю. Просто мне как-то не по себе, когда вижу непонятки.
Он снова повернулся и посмотрел на облачко внимательнее.
— Если таким останется, — сказал он, — то ничего. Но иногда разрастается, а в тумане плыть рискованно.
— Особенно, — сказал я, — когда близко острова.
— Вот-вот, мой лорд. Юрген, убрать кливера!
Туман двигается навстречу, словно его подгоняет ветер, хотя это нам попутный, а не ему, я напрягся в тягостном ожидании неприятностей.
Ордоньес наклонился через перила мостика.
— Юрген! Сбавляй ход до самого малого!
Снизу донесся крик:
— Убрать кливера!
По всему кораблю пошла перекличка, приказ повторяли на разные голоса, я не увидел, а просто почувствовал, как паруса начали сворачиваться, скорость корабля замедляется и замедляется, словно он идет по странной вязкой воде.
Я ждал каких-то внезапностей, неожиданностей, однако острый клюв бугшприта пронзил туман и утонул в нем, а затем медленно и предсказуемо начал таять нос корабля.
Наконец я выдохнул воздух, ничего пока не происходит, хотя сердце колотится в страхе и пытается убежать от непонятной опасности.
Рядом со мной раздался успокаивающий голос Ордоньеса:
— Сейчас он кончится… Такое случается. Я десятки раз видел в море всякие штуки…
Корабль медленно двигается сквозь туман, но тот глушит все звуки, я вдруг понял, что мне стало недоставать постоянного и надоедливого хлюпанья волн о борт.