Читать книгу «Цикл "Ричард Длинные Руки". Компиляция. 1-28» онлайн.
Самые умные и деятельные пытались что-то исправить. Ну, как Архимед пытался бы исправить простейшие электронные часы… Что-то надстраивали, что-то разбирали и, обильно смазав кровью девственницы детали, вставляли снова. На тех, что поддавались обработке, вырезали сцены поклонения богам, барельефы ужасных созданий, олицетворяющих мощь, вдруг да сжалятся, помогут…
Боудеррия на месте не осталась, слышу ее осторожные шаги за спиной, чуть не оттаптывает пятки. Сама ничего не трогает, смотрит со страхом, но иногда чего-то касаюсь я, и тогда между пальцами и поверхностью проскакивают искры.
— Оно… — проговорила она, волнуясь, — как-то с вами общается?
— Да, — ответил я.
— Что оно говорит?
— Если бы я знал, — ответил я, — но, кажется, чувствую, чего оно хочет…
Она спросила быстро:
— Чего? Убить нас? Поработить?
Я покачал головой.
— Нет. Напротив.
— Чего?
— Хочет умереть…
Она охнула, забежала сбоку и заглянула мне в лицо. Я смотрел мрачно и тускло, в самом деле в голове настойчиво повторяется эта смутная мысль, я гнал ее, полагая, что сам придумал, но зов идет снова и снова, тоскливый, молящий, в нем столько боли… А я считал, что у насекомых болевой порог крайне низок…
Или это совсем не насекомья основа. Возможно, что-то намного выше? Тогда понятно чувство невыносимой боли от незаживающих ран.
Я зябко передернул плечами. Боудеррия тут же схватилась за мечи.
— Сэр Ричард! Вы так побледнели… Что случилось?
— Он просит его добить, — произнес я с трудом. — Он невыносимо страдает…
— Ему… больно?
— И больно тоже. Погоди, не мешай.
Я опустил ладони на приподнимающуюся, как грудь астматика, мокрую поверхность у широкого скользкого выступа стены. Кожу защекотало, странное ощущение, словно зачесалось внутри, зуд пробежал к локтям, остановился ненадолго, затем медленно и с передышками взбирался, как старик, до плеч, там снова передохнул, а уж затем осторожно коснулся шеи.
Зуд стал невыносимым, словно под кожу запустили огненных муравьев. Я сцепил челюсти и терпел, а зуд поднялся в мозг, хотя я чувствовал, как часть муравьев все же пошла по телу к ногам, будто некто решил просканировать меня целиком на случай, вдруг сюда забрел тролль или огр…
Перед глазами появилась туманная завеса, постепенно исчезли все звуки, зато начал чувствовать нечто огромное, просто немыслимое, давящее громадностью и обреченностью, что даже не от нынешнего состояния, а вообще, изначально, словно бытие — это трагично, обязательно трагично…
И лишь потом смутно и через толстые слои помех уловил просьбу этого квазиживого дома, города или завода, не знаю, что это, может быть, лаборатория или спальня, но желание становилось все четче, по мере того, как помехи истаивали, и я понимал все отчетливее голод и отчаяние смертельного раненного существа с незаживающей раной.
Боудеррия стояла рядом и заглядывала сбоку в мое лицо.
— Сэр Ричард!.. Сэр Ричард?
Я медленно покачал головой.
— Все-все… Он смертельно устал, но успел сказать…
Издали донеслись крики, топот, в зал с двух сторон вбежали сэр Норберт и его люди. Многие забрызганы кровью, троих недостает, у самого Норберта рассечена бровь, но при виде нас в глазах вспыхнуло ликование.
— Сэр Ричард!.. Мы уж и не надеялись!
— Все кончилось, — заверил я. — Ничего здесь не трогайте… за исключением вот этого… Но я сам…