Камень заметно оплавлен, тут уж и женщина могла бы догадаться…
— Постой-ка…
Она послушно остановилась. Я вернулся, поднял череп и швырнул вперед. Из отверстий в стене выметнулись струи огня. Череп превратился в пылающий комок пламени, на землю упал уже обугленный комочком и тут же рассыпался.
Боудеррия посмотрела на меня выразительно.
Я поморщился.
— И что?
— Ничего, — сказала она. — Молчу.
— Как все одинаково, — проворчал я. — У меня бы спросили! Я бы им такое напридумывал…
Боудеррия спросила:
— Там дракон? А как мы пройдем?
— В интервал, — ответил я. — Как только брошу — беги следом. Дракону нужно сделать новый вздох перед выдохом.
Она сама вернулась, подобрала берцовую кость несчастного, который не решился идти вперед, не сумевшего назад, так и умершего, как буриданов осел.
Я взял ее из дрожащих пальцев.
— Готова? Беги!
Я швырнул кость на секунду раньше. Боудеррия сорвалась с места чуть замедленно, все-таки страшится, впереди полыхнул адский огонь. Я догнал ее, толкнул в спину, и мы пролетели последние ярды сквозь исчезающий огонь и горячий воздух.
Она в страхе оглянулась, там нерешительно полыхнуло еще раз, но уже без энтузиазма, птичка пролетела мимо. Даже две.
— Господи, что за ужасы! Надеюсь, это последняя?
— Уверен, — ответил я и зевнул с протяжным волчьим подвыванием. — Как же это однообразие надоело…
Она смотрела на меня с патетическим возмущением. Я со стуком захлопнул пасть, выпрямился гордо, я ж красавец, кивнул и пошел с прямой спиной и развернутыми плечами. Надеюсь, она уже оценила мои широчайшие, а также косые, что старательно уберегают бока от «французских ручек».
Под ногами хрустнуло, одна из плит чуть просела. И сразу же впереди из стен напротив друг друга выметнулись два гигантских топора и начали на скорости резать воздух.
Она посмотрела на меня и сказала ехидно:
— Я молчу-молчу. Даже рот не открываю!
— Слишком громко молчишь, — пробормотал я. — И слишком широко не открываешь. Ворона влетит…
— Как здесь проходить?
— А надо? — спросил я.
Она изумилась:
— Но вы же…
— Ах да, — сказал я. — Вот смотрю на тебя и забываю все время, куда и зачем идем. Видишь, как ты действуешь на мужчин!
Она поморщилась.
— Так как?