Морду ему, что ли, при случае набить… Или просто поговорить по душам, когда представится такой шанс? Одно утешает: Равен, кажется, совершенно не в восторге от неловкого Зайнаша.
Я тряхнул башкой и подтянул простынь еще выше, скрывая белоснежное плечо.
Искушение, сладкое-сладкое искушение… мучительное…
Я ведь держал ее сегодня полуобнаженную в руках, в холодной воде, вдыхал запах волос, дурел, зверел от каждого вдоха и выдоха, от бархатной кожи под пальцами, от мерного дыхания.
Духи грани, да я чуть контроль над тенями не потерял, когда она почти упала мне в руки. Бледная, дрожащая, мучающаяся от боли. И тем приятнее было пробуждение, тем слаще. Подпустила меня к себе так близко, позволила остаться…
Я потерся мордой о тонкую ладонь, скалясь…
Невероятно сложно держать себя в руках рядом с ней, невероятно сложно контролировать тени, слова, мысли, все.
Она выскребала, вытаскивала наружу все самое тайное, самое темное. Желание такой чудовищной силы, что оно крушило и выжигало изнутри.
И мне не хватало наших разговоров. Не хватало снов, сейчас больше, чем когда-либо.
Странно, необъяснимо.
Я хочу Катарин Равен, восхищаюсь ей, а скучаю по Анне Знающей. Ищу ее черты, ее движения, ее слова в Рин, и ведь нахожу.
Равен двигается так же, смотрит, хмурится, улыбается.
Нет. Не так. Я скучаю не по Анне Знающей, а по голосу, шепоту, разговорам, которые были между нами когда-то.
Я вздохнул, улегся у кровати Равен, положа башку на лапы, и закрыл глаза.
Я все исправлю. Я со всем разберусь. Найду Шайнилу и оторву ей голову за то, что она сделала, за то, чего не сделала. В общем, просто за все.
Хвост снова нервно хлестнул в воздухе, оскалилась тень на противоположной стене, с шумом вырвалось из пасти дыхание. Я недовольно заворчал и плотнее закрыл глаза.
Спать. Все остальное завтра, в том числе и желание убивать.
Разбудил меня шорох простыней на кровати где-то в полдень. Равен просыпалась: дыхание стало мнее глубоким, чаще и более отрывистой возня на кровати. Пожалуй, я понял, что теневая проснулась где-то лучей на двадцать раньше, чем это осознала сама девушка.
Поднялась она рывком, просто села в постели и затрясла головой…
Растрепанная, сонная, теплая. Хотелось ее сожрать.
…потерла ладонями лицо, а потом опустила ноги на пол. Вот только на полу был я…
Стоило пальцам коснуться моей спины, Рин шикнула, дернулась и ощерилась каким-то заклинанием: то ли плетью, то ли иглами.
- Доброе утро, - оскалился я, зевая прежде, чем теневая успела запустить непонятно чем в меня.
Равен пробурчала в ответ что-то невнятное, снова потерла ладонями лицо, сбрасывая плетение с кончиков пальцев.
- Что? – переспросил, продолжая наблюдать за ней.
- Говорю, что ты появляешься, как джинн из камня или дух дома из-под полы, - проворчала девушка, заматываясь в простыню.
- Ты знаешь, кто такие духи дома?
- Я много чего знаю, - Равен все-таки поднялась на ноги с другой стороны кровати. – Себе на беду.
- Что ты имеешь в виду? – переспросил, тоже вставая, потягиваясь и разминая тело после сна.
А Рин вдруг опустилась на корточки возле меня, удерживая рукой простыню под грудью, провела ладонью по морде, зарываясь в шерсть. Я застыл, почувствовав ее пальцы. Готов был почти мурчать от плавных, ласковых движений.