И я делаю то, чего никогда раньше себе не позволяла, то, что не думала, что могу себе позволить.
Собственные смелость, наглость и ощущение свободы кружат голову почище вина.
Я подаюсь к нему близко-близко, шепчу в самое ухо. Запах, его темный запах забирает мое дыхание, заставляет голос звучать хрипло и тихо.
- Я пришла, чтобы просто потанцевать с вами, мой лорд. Подарите мне танец.
Сердце опять стучит в горле, музыка почему-то стала тише, я отстраняюсь от мужчины и только тут замечаю, что снова оказалась на балконе. Так даже лучше – проще будет уйти.
- Анна…
- Да? – кажется, нас сегодня заклинило, как колесо водяной мельницы. Это веселит. – Вы сегодня на удивление плохо подбираете слова.
Алистер останавливается возле стены несмотря на то, что вальс еще звучит, но рук не опускает, снова смотрит подозрительно.
- Я не хочу с тобой ссориться сегодня, Анна. Не хочу портить вечер, - качает он головой. – Мы все давно обсудили, и мне правда жаль, что так вышло, но… - он снова стискивает на миг челюсти, и хватка на мне становится еще крепче. Его руки обжигают, кожа покрывается мурашками. Я даже на миг глаза прикрываю.
- И я не хочу, - качаю головой.
- Тогда уходи, - отступает он на шаг от меня, будто обжегся, и я открываю глаза. Давлю стон разочарования. – Шайниле не нравится, что ты пришла, что ты здесь. Ты заставляешь ее нервничать.
- А если не уйду? – выгибаю бровь. Мне правда интересно, что он сделает. Вытолкает силой?
- Анна, прекрати, пожалуйста, - проводит Алистер рукой по волосам, выглядит уставшим и взволнованным. – Что мне сделать, чтобы ты ушла?
Да ладно? Он шутит? Он же не может… Не так просто…
Я не верю тому, что слышу, хочется себя ущипнуть, но мужчина напротив выглядит слишком серьезным, сверлит меня взглядом. И я перестаю улыбаться, внутри все скручивает и кипит от предвкушения, только… только отчего-то все еще горчит соль на губах.
- Поцелуйте меня, мой лорд. Поцелуйте, и я покину дворец.
Он застывает, замирает, превращается в камень, кажется, что даже не дышит, только стискивает кулаки до побелевших костяшек, только сжимает челюсти до желваков.
- Шайнила…
- Шайнила танцует с Дакаром, она ни о чем не узнает. Никто ничего не узнает. Поцелуйте меня, и я уйду.
- Чтобы завтра…
- Не будет никакого завтра, - обрываю теневого, чувствую, как возвращается боль, как сковывает, сжимает, разрывает нервы острыми когтями. – Поцелуйте, и никогда больше не увидите этого лица.
Он молчит, хмурится, но немного расслабился. Думает над моими словами, явно не верит. А я не понимаю, как все могло докатиться до такого. Как все стало вот так. Это больно, его недоверие, осуждение видеть почему-то очень страшно.
- Могу дать клятву перед Миротом, - усмехаюсь невесело.
Алистер только головой нервно дергает, делает молниеносный шаг ко мне, сжимает челюсти, стискивает мои плечи. Почти больно.
- Подожди, - вскидываю я руку. – Я хочу, чтобы ты притворился.
- Что? – он не понимает, переспрашивает тихо и растеряно.
- Хочу, чтобы ты целовал так, как будто не было всего того, что происходило в последние месяцы, хочу, чтобы целовал так, как целовал меня в переулке Бирры, хочу, чтобы притворился, что снова доверяешь, что мы снова друзья.
- Друзей не целуют.
- Тогда целуй так, как целовал своих любовниц. Как целовал ту девушку в таверне, ту, что снилась тебе.
- Откуда ты…