А через миг, когда он не дал мне договорить, когда его губы накрыли мои, когда руки сомкнулись на талии, я поняла, за что извинялся теневой. Вот только плевать мне было на его извинения, вот только сейчас, в этот самый вдох, они казались бессмысленными и ненужными.
Очень-очень опасный мужчина.
Но Халиса, как же хорошо в его руках…
Он целовал так, словно не мог по-другому: отчаянно и жадно, кусал мои губы, врывался в рот языком, будто наказывая, клеймил, пил, терзал. Руки обжигали талию, спину, пальцы зарылись в волосы, уничтожая прическу. Он заставил меня прогнуться, прижаться теснее, сминал мою одежду.
Резкий рывок, и я уже сидела на столе, обхватив ногами его бедра, притягивая мужчину ближе к себе, пыталась сама пробраться под его одежду, ощутить кожу под пальцами, отвечала на поцелуй с неменьшей жадностью и голодом, почти теряла рассудок, забывала о контроле.
Я хотела его.
И это желание походило на одержимость, от него странно веяло тоской. Снова движения, ощущения тела казались знакомыми.
Я потянула вверх темный жилет, вытащила рубашку из брюк. Вздрогнула, дернулась, что-то прошипела, когда ощутила горячую ладонь у себя на ребрах. Все тело ныло, горело, плавилось. Я была готова дойти до конца. Я так хотела дойти сегодня до конца. Ощутить его в себе.
- Крайдан, - вырвалось хриплым стоном, когда его губы спустились к моей шее, когда горячее дыхание обожгло мочку уха. А он вдруг напрягся, остановился, уперся в стол, ничего не делая, но и не выпуская из своих рук. Только шумное, тяжелое дыхание возле моей шеи. Как будто злое.
А в следующий миг яростное рычание разорвало тишину вокруг.
- Не могу. Духи грани, Рин, не могу так, - он ударил в стол с такой силой, что послышался глухой треск, и по старой деревяшке под моей задницей поползли трещины. – Прости, - добавил тише, стараясь взять себя в руки, все еще пряча от меня лицо.
А я не знала, что говорить и как реагировать. Там, за яростью и непонятной мне злостью, пряталась боль. Я слышала ее в надрывном, грудном рыке, в его тихом «прости», видела в напрягшихся мышцах рук.
Непонятно, необъяснимо, но захотелось вдруг запустить пальцы в ставшие вдруг совершенно черными волосы, успокоить, сказать, что я понимаю, хотя на самом деле я не понимала ни хрена. Даже меньше, чем ни хрена.
Сердце продолжало стучать в горле, желание никуда не делось, тени рвались с цепей еще яростнее и отчаяннее, чем это было со змеей, а я продолжала сидеть на столе, Крайдан продолжал держать меня в кольце своих рук. И тишина вокруг, отчего-то холодная и удушающая.
Я закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов.
Мне очень надо сегодня ночью на охоту. Иначе все это сведет меня с ума. Теневые все-таки не просто так выбрали Инивур: нам физически необходимо спускать пар.
- Извини, - снова проговорил мужчина, наконец-то поднимая голову.
- Извинишься еще раз, и я тебя ударю, - скрестила я руки на груди. Я старалась делать вид, что ничего особенного не случилось, но на самом деле все еще была растеряна. И непонятно как, но дознаватель напротив это понял. Провел костяшками пальцев от моего виска к подбородку, легко коснулся губ поцелуем.
- Ты невозможная, сводишь с ума. Я как мальчишка рядом с тобой, - он покачал головой. Помог мне спуститься со стола, отступая на шаг, помог поправить одежду.
- Тогда почему ты остановился, Крайдан? Мы взрослые, оба знаем, чего хотим, так что не так?
- Сначала нам надо поговорить, Рин, - невесело усмехнулся мужчина. Звучало натужно, жестко.
- Что? – холодные мурашки пробежали вдоль позвоночника. Я замерла, застыла, всматриваясь в напряженное лицо дознавателя. Но он отвернулся слишком быстро, чтобы я смогла разобраться в том, что увидела.
Крайдан провел рукой по волосам, несколько раз длинно выдохнул и скрылся в соседней комнате. Вернулся, когда я все-таки смогла взять себя в руки и закончила переплетать косу.
- Мартан будет через пару лучей. Ты успеешь закончить птицу до заката?
- Да, вполне, - кивнула, обновляя линии гептагона. Я была благодарна ему за ту передышку, которую он мне дал, за то, что перевел тему, возвращая все в привычное русло. – Думаю, что закончу даже раньше. Главное, не мешай и держи наготове накопители.
- Они понадобятся? – в голосе мужчины послышалось напряжение, я ощущала на себе пристальный взгляд, но поворачиваться не стала, продолжая готовиться. Чаши, соколиные и куриные перья, кровь.
- Сказать точно не могу, но скорее нет, чем да.
На самом деле, я была уверена, что накопители сегодня не понадобятся: слишком много энергии скопилось в тенях. Она бурлила и кипела внутри, почти искрилась на кончиках пальцев, я ощущала ее в каждом движении, собственных вдохах и выдохах. Очень давно плетения смерти не давались мне с такой легкостью, очень давно я не ощущала смерть так четко: ее дыхание за спиной, запах, звук. Ей тянуло из-под пола, из каждой щели этого дома, из чаши с кровью передо мной, ей тянуло от того, что раньше было телом гарпии. И странно, но ей же тянуло от самого Крайдана Варнайского. Хотя… Почему странно? Думаю, смерть часто стояла у изголовья кровати дознавателя. Возможно, даже чаще, чем он подозревает.
Я передернула плечами, отгоняя ненужные мысли, и сосредоточилась на том, что делаю: на перьях и трупе.
Перья, кстати, тоже менялись удивительно легко, но ужасно медленно: вытягивались, темнели или светлели, наливаясь постепенно кровью и под ее воздействием окрашиваясь в новый цвет. Цвет грозовых туч, серо-свинцового неба, индигового или лазурного. Я настолько погрузилась в процесс, что пропустила момент, когда в дом вернулся Мартан, не слышала, о чем говорят мужчины, почти ничего не видела перед собой, кроме вытянутого тела птицы.