Растер прогудел недовольно:
— Я его вызову.
— Я первый, — возразил Арчибальд.
— Почему?
— Я первый заметил!
— Тебя собьет, — сказал Растер. — А меня… вряд ли. Слишком молод. Силы удара ему не занимать, граф вылетел из седла, словно бревном ударили, но у меня еще и опыт…
— Опыт важнее в бою, — возразил Арчибальд, — когда и копьем, и мечом, и булавой, и вообще… А здесь только прямое столкновение. Много не нахитришь.
— Все-таки попробую, — сказал Растер. — Если окажусь на земле, пробуйте сами. Но скажу честно, у вас шансов еще меньше.
Герольд прокричал с подъемом:
— Его светлость герцог Ульрих Ундерландский будет биться с графом Олдвудским до чистой победы!
Растер умолк и начал заинтересованно следить за нашим гостем. Герцог немолод, в настоящих боях не участвовал, однако по скупым жестам, как двигается, управляет конем, держит копье, можно понять, что за турнирами не только наблюдал с трибуны.
— Если собьет этого молодца, — сказал он ревниво, — я сам вызову его на поединок!
— Бросьте, дорогой друг, — сказал я с укором. — Нам поддерживать порядок в городе и королевстве, что нам эти игры?
— Турнир, — возразил он с достоинством, — это не игра. Вы сами говорили насчет воспитания мужества и нравственных устоев!
— Ну, — промямлил я, — это для тех, кто еще невоспитан и нравственно неустойчив. А нам, таким орлам, надо ли?
— А для души? — спросил он.
Я пробормотал:
— Ну да, что есть душа без драки? Хотя я всегда молился, чтобы Господь избавил меня от физических мук, а с душевными я обещал справиться сам! Все верно, сэр Растер, человек состоит из тела, души и женского шарфика на конце копья.
Всадники разъехались, одновременно опустили забрала. Копья направлены остриями в небо, кони всхрапывают и скребут землю копытами, словно куры, ветерок игриво треплет цветные султанчики на конских лбах.
Барон Альбрехт за моей спиной сказал Растеру:
— Бьюсь о заклад, победит юный граф!
Растер прогудел:
— Принимаю. Ставлю на герцога.
Леди Розамунда все чаще поглядывала на меня искоса, я чувствовал, о чем пытается заговорить, но с преувеличенным вниманием наблюдал за противниками.
Герольд дал отмашку, рыцари синхронно пустили коней навстречу друг другу и опустили копья. Острый металл блестит зловеще, я невольно вспомнил трагическую и нелепую гибель Клавдия, тогда тоже дрались, надев наконечники, хотя, правда, умер от неудачного падения, сломав шею.
Грохот копыт нарастает, копья на кратчайший миг скрестились, затем страшный удар железа о железо, будто сотня молотобойцев разом ударили по наковальням. Треск, в воздух взвились обломки обоих копий. Всадники пронеслись мимо и дальше, там в конце слуги и оруженосцы перехватили поводья, я видел, как что-то возбужденно спрашивают, но оба лишь покачали головами и протянули требовательно руки за новыми копьями.
Вторая сшибка была еще более сокрушительной, словно ударились грудь в грудь, и снова копья вдрызг, а взмыленные кони промчались на край поля.
— Хороши, — прорычал Растер, он хрюкал, сопел, взревывал у меня за ухом, как допотопное чудовище, — вот это бойцы!
— Герцог пошатывается, — сказал барон довольно.
— Он старый конь, — возразил Растер. — Выстоит!