— Лично я так не считаю, но так принято… Заведено… в порядке вещей… Король раздает своим фавориткам богатые земли и замки, а их мужьям жалует титулы. Или родителям, если леди еще не замужем…
Я сказал решительно:
— Куно, я не скупой, но я не стану за такую хрень платить так высоко. Вообще не стану платить!.. И не делай такие глазки, а то вылезут. У нас в таких делах вообще равноправие. В некоторых случаях это я должен бы получать плату, тут целое королевство неотесанных дур, дурех и дурищ!.. Но я щедрый и плату брать не буду.
Он поклонился, старательно пряча изумление на лице.
— Да, ваша светлость, я приму к сведению новое определение щедрости. А теперь вот сводки о финансовом положении королевства…
Мы занимались ими около часа. Сам черт ногу сломит в законах и обычаях раздробленного королевства, где почти каждый крупный лорд имеет особые привилегии, права, сам устанавливает пошлины в пределах своего хозяйства и нещадно обирает транзитных купцов.
Сэр Жерар осторожно заглянул, поколебался, но вошел и прикрыл за собой дверь.
— Ваша светлость, — произнес он очень церемонно, — к вам отец Удодерий, если позволите.
Я спросил с подозрением:
— А что за тайны?
Он ответил так же негромко:
— Да есть какие-то моменты…
Куно торопливо подхватился.
— Спасибо, ваша светлость, мы уже все практически решили! Остальное я подчищу сам и зайду к вам попозже для утверждения.
Я милостиво наклонил голову, разрешая удалиться, а сэру Жерару кивнул.
— Давайте отца Удодерия немедля.
Священник вошел быстро, но с достоинством, оба мы — служим одному Господину, поклонился еще от порога, рослый, с крупным лошадиным лицом, глаза упрятаны под надбровные дуги, но лоб мощный, хотя не так заметный из-за не менее мощной нижней челюсти.
— Ваша светлость…
— Отец Удодерий, — ответил я. — Проходите, располагайтесь. Что у вас?
Он сел без всякого смущения и подобострастия, даже не поотнекивался, взгляд прям, а голос прозвучал сухо и деловито.
— Отец Дитрих направляет меня руководить работами, — сказал он, сделал паузу и добавил значительно: — В Тоннеле.
— Понял, — ответил я. — А отец Цеденбал?
— Он продолжит заниматься хозяйством, — пояснил он. — Заготовкой леса, шпал, инструмента, подбором бригад…
— Хорошо, — прервал я. — Пока что вот главное, отец Удодерий. Дорогу и дальше делайте по возможности прямую. Не устаю повторять, это очень важно, уверяю вас!.. Никаких зигзагов. Если пойдет по низине — делайте насыпь. Если через возвышенность — выгоднее прорыть хоть ущелье, но чтобы дорога шла не только прямо, но и примерно на одной высоте.
Он пробормотал ошарашенно:
— Да, конечно, как скажете… Но насколько это важно? Такая дорога обойдется неимоверно дорого.
— Все окупится, — заверил я. — Но если поскупимся и сделаем проще и подешевле, то из Геннегау до Тоннеля придется добираться целые сутки.
Он охнул:
— Ваша светлость, это вы так шутите? Сейчас на это уходит неделя!
— По прямой домчимся за час, — пообещал я.