— Сэр Ричард, — произнес он твердо, — совсем недавно я был простым баннерным рыцарем. Вы милостиво возвели меня в виконты и дали эти земли. Что теряю? Не было у меня земель раньше, но разве я был несчастным?
Я прорычал зло:
— Ну, виконтом ты останешься в любом случае, но отказываешься от таких земельных владений? Почему? Не хочешь трудиться на благо Отечества?
— Я тружусь, — возразил он, — укрепляя его обороноспособность.
Отец Богидерий вставил тихо, но услышали все:
— К тому же, если решите вернуть земли леди Сильвинии, это укрепит к вам доверие древних родов!..
Рыцари умолкли, переговариваются совсем шепотом, чтобы не пропустить ни слова. Макс, рослый и красивый, стройный как сказочный принц, смотрел с достойной герцога надменностью, дескать, потеря замка и обширных земель его печалит не больше, чем вырванное ветром перо из шляпы.
Я прорычал зло:
— Доверие древних родов Сен-Мари… меня волнует мало. Меня заботит благополучие моих людей!.. Ладно, уже вижу, Макс уперся, как осел у колодца. Плохо для государя, когда человек больше слушается Бога, но хорошо для государства… Макс, ладно, лишится этих владений, раз он так настаивает и отказывается… но если верну этой… многие захотят пересмотра существующих границ! Потому лучше не давать даже повода.
Отец Богидерий поклонился, красиво разводя руками, отступил и закрыл рот. Я перевел тяжелый взгляд на леди Сильвинию. Она трепетала, но встретила мой взгляд бесстрашно и с вызовом.
Я поморщился, махнул рукой.
— Ладно-ладно. Благодаря неслыханному и неоправданному благородству сэра Макса вы, леди Сильвиния, получаете во владение этот замок и прилегающие к нему земли. Мой вице-канцлер составит от моего имени и передаст вам надлежащие бумаги. Вы должны будете выплатить денежную компенсацию всем раненым и погибшим, как с моей стороны, так и с вашей, а также принести мне вассальную присягу. И вообще, даже в этом случае я буду за вами наблюдать, и не дай Бог вам хоть в чем-то споткнуться! Хоть на какой-то мелочи!.. Благородную казнь не обещаю, вас просто удавят в вашем же самом грязном подвале вонючей веревкой.
Я перевел дыхание, все больше распаляясь от злости, но Макс все равно смотрит на меня влюбленными глазами, сэр Растер похрюкивает одобрительно, остальные хранят торжественное молчание, чуют, что сейчас один из моментов, что входят в историю, а то и в баллады.
Макс опустился на одно колено.
— Спасибо, мой лорд! Спасибо!
— За что? — огрызнулся я. — Что отнял у тебя все?
— Мою честь никто не отнимет, — ответил он серьезно. — А разве что-то еще есть у рыцаря?
Все одобрительно зашумели, леди Сильвиния смотрела на него во все глаза, на бледных щеках проступил румянец. Хорошо бы стыда, если бы только женщины умели стыдиться.
— Я был против, — сказал я раздраженно, — но меня, увы, сломили. И вообще вывернули мне руки! Свиньи такие, а не соратники. Все, идите все… Дайте мне в одиночестве выплакать горе… А вы, отец Богидерий, останьтесь!
Рыцари торопливо покидали зал. С ними на всякий случай ушли и слуги, видно же, что сюзерен гневен, а такому под руку лучше не попадаться.
Отец Богидерий, чувствуя приближение неприятностей, приблизился с заискивающей улыбкой, кланяясь на каждом шагу, и сразу начал уверять, что железной руды много, богатая, выплавлять будет легко, а людей наберем среди местных…
Я нетерпеливо отмахнулся.
— Потом. Отец Богидерий, все вас знают как человека, который мухи не обидит!.. И который не знает, с какого конца браться за меч. Вы можете как-то объяснить то, что случилось?
Он склонил голову. Я видел, как лицо его быстро меняется, словно никак не может выбрать линию поведения, наконец он тяжело и горестно вздохнул.
— Мой лорд… — проговорил он тихо упавшим голосом, — правда слишком невероятна, чтобы ей поверить.
— Говорите, — велел я. — Насмотревшись даже чудес, буду ли удивляться чему-то чуть менее обычному?
Он посмотрел на меня с сомнением.
— Что ж… На самом деле моя мать родила двух сыновей. Но так уж получилось, что на свет появился я один.
Я переспросил:
— Но родила двух?