Растер сказал хмуро:
— Кто бы спорил… Мир держится на подвижниках! Пока они есть, людям есть зачем жить. Когда подвижников становится очень мало, Господь задумывается: стоит ли такому народу жить? А если подвижники исчезают везде, народ превращается в животных. А Господь творил все для человека, а не тварей неразумных…
Арчибальд спросил задиристо:
— И что?
— А то, — ответил Растер хладнокровно. — Новый потоп будет! Только уже огненный, как и было предсказано. Недаром же Сиф, которому это было известно, один свод законов высек на камне, чтоб уцелел при первом потопе, а второй повторил на глине, та в огне лишь станет тверже.
Ульрих проворчал обеспокоенно:
— Ну, надеюсь, хоть один подвижник да уцелеет… Нам священник говорил, Господь наслал потоп, когда умер последний, а на смену никто не пришел. Такому народу в самом деле жить незачем.
— Вообще-то, — сказал Арчибальд, в его глазах мелькнула смешинка, — нельзя полагаться на случай. А вдруг подвижник не появится? Давайте сами его вырастим, а то и вовсе сделаем. Например, сэр Ульрих. Он самый серьезный. И бороду собирается отрастить. Это уже полдела, как вы понимаете…
Рыцари оживились, посыпались шуточки, тем более веселые, что сперва поговорили вроде бы про очень серьезные и высокие материи, а человек не может долго парить в небесах, тянет на грешную землю, где и зерна, и спелые самочки, и другие петухи, с которыми можно и нужно подраться.
Глава 6
Сэр Норберт был прав, говоря о трудных дорогах к владениям мятежного герцога. Земные катаклизмы так изломали земную кору в этих местах, что нам приходилось тащить коней в гору, проводить по узким тропкам над пропастями, спускаться едва ли не в ад, где кипит и плещет раскаленная магма, и тут же снова карабкаться наверх.
Но и здесь люди живут, и, надо сказать, живут неплохо. Вулканические выбросы настолько удобрили землю плодородным пеплом, что урожаи тут снимают дважды в год, недорода не знают, коровы и овцы приносят двойной приплод, даже у кобыл обычно рождается по два жеребенка.
Сэр Ульрих осматривал добротные дома, вздыхая, явно вспоминая бедные избушки в своих владениях, а то и вовсе землянки, крутил головой и довольно резонно ссылался на то, что тут и зимы не бывает, а люди вообще живут сами по себе, даже налогов с них не берут… наверное.
Войско пошло мимо и дальше, а мы с группой рыцарей заехали в село. Сэр Растер сразу же сунулся в местный кабак, я с любопытством осмотрелся в середине села, народ выглядит диким, одеты чуть ли не в звериные шкуры, в то же время все выглядят здоровыми, сытыми и вполне довольными жизнью.
— Уже догадываюсь, — проронил сэр Арчибальд, — о чем думаете, сэр.
— О чем?
— Как бы проложить сюда дороги, — сказал он, — да запустить сборщиков налогов!
— Неужели все так видно? — удивился я.
Он засмеялся:
— Нет, но о чем должен думать в таких случаях лорд в первую очередь?
— Ну-у, — протянул я, — не все так просто. Налоги следует брать, если что-то даешь взамен. К примеру, хотя бы защиту. Но они защищены самой природой. Значит, я должен дать либо учителей, либо лекарей, на оплату которых и пойдет часть налогов… А так просто облагать — грабеж. Они должны видеть, куда идут их деньги.
Он задумался, поскреб затылок:
— Я как-то не продумывал так далеко, сэр Ричард. Пожалуй, не пойду в майордомы.
— От вас не первого такое слышу, — сообщил я.
Со стороны таверны раздался яростный вопль, треск дерева, грохот, звон, снова гневные и перепуганные крики.
Сэр Ульрих спросил испуганно:
— Что там случилось?
Арчибальд прислушался, отмахнулся:
— У сэра Растера лопнуло терпение.
— Терпение, — добавил Альвар знающе, — всегда лопается с очень громким звуком.