— Сэр Ричард, да что с вами?
Он в нетерпении вошел на мост, сделал несколько осторожных шагов, оглянулся и только шагнул уже решительно, как я вздохнул и сказал громко:
— Лаудетор Езус Кристос…
Мост вспыхнул зеленым пламенем и тут же исчез. Сэр Ульрих полетел вниз, ударился о косую стенку берега и покатился до самой воды, где плюхнулся на мелководье, шумно и красиво вздымая по бокам огромные серебряные крылья, словно вот взлетит.
Убедившись, что рыцарь цел, я крикнул сверху:
— Сэр Ульрих, вода теплая?
Он кое-как поднялся, вода хлынула из всех щелей. Он стоял по колено в реке, как статуя писающего мальчика на фонтане, только пустившего лужу в доспехах, охнул и с отвращением начал отдирать вцепившегося в подколенную щель рака.
— Ого, — сказал я, — какие огромные тут водятся! Будем на вас ловить, сэр Ульрих.
Он поднял на меня бледное лицо с вытаращенными глазами.
— Холодная, — ответил он запоздало, — как у нас в Армландии зимой… Господи, только не это!
Бобик появился перед ним, весь блестящий, еще даже не отряхнулся, но счастливо совал ему в лицо длинную узкую рыбину с ярко-красными перьями и хищной зубатой пастью.
— Берите-берите, — посоветовал я в благожелательной манере сэра Альвара. — Не хотите же обидеть друга? Смотрите, он в вас просто влюблен…
Ульрих застонал, Бобик настойчиво и заботливо вкладывал ему в руки добычу. Сэр Ульрих наконец сомкнул на ней пальцы. Пес довольно лизнул его в нос и мощными прыжками умчался.
— Ну вот, — сказал я, — вдобавок с таким уловом… Я всем скажу, если вы не очень против, что это вы ее поймали… Увидели прямо с берега, вода здесь чистая, даже дно видно, азартно прыгнули вниз головой и ухватили недрогнувшими руками. Хорошо?.. Вы ее за жабры, за жабры…
Он там внизу с перекошенным лицом боролся с отчаянно бьющейся рыбиной, чем-то похожий на Лаокоона, побагровел, пыхтел и постанывал, но все-таки победил, я на берегу терпеливо ждал, когда выберется из воды и поднимется к нам, мне и нашим коням, что наблюдали за ним тоже с живейшим интересом.
Бросив полузадушенную рыбу на траву, он снял шлем и вылил ухитрившуюся попасть и туда воду. Вместе с нею выплеснулась и горсть блестящих от слизи головастиков. Зеленые кружева водоросли запутались в сочленениях доспехов и торчат, как будто прорастает молодая травка.
— Ничего, — утешил я, — зато теперь не жарко. А я вот думаю, спускаться или не спускаться.
Он простонал тоскливо:
— Что это было?
— Колдовство, — объяснил я.
Он свирепо сдирал водоросли и тину, во взгляде была горькая укоризна.
— А вы не могли бы прочесть молитву, когда мы перешли бы уже на ту сторону?.. Господь бы простил крохотное отступление от правил, мы ж столько для него делаем!
— Об этом не подумал, — признался я.
Он вычистил шлем изнутри пучком травы, тяжело вздохнул:
— И хорошо, что не подумали. Это было бы нечестно.
— Да и мост мог бы исчезнуть, — заметил я, — не сразу, а когда мы оказались бы над серединой реки. А там течение быстрое.
Он покачал головой:
— Сэр Ричард, у вас удивительное чувство… опасности.
— Спасибо, — ответил я польщенно. — Как видите, пригодилось.
— Удивительное чувство, — повторил он задумчиво. — Просто дивное…