Один из его сопровождающих указал на парадный вход дворца. По ступенькам поднимаются как уже примелькавшиеся придворные, так и новые вельможи, все в самых дорогих одеждах, все нацепили на себя массу драгоценностей, это неприметный спутник величия и могущества.
Ришар посмотрел на меня с сочувствием.
— Надо идти, — сказал он мирно. — И принимать подарки. Новые всегда что-то дарят. Эх, хорошо быть майордомом! И лордом-протектором…
Но в голосе его не было зависти, а все то же сочувствие, больше похожее на соболезнование.
Я восседал на троне, суровый и величественный, по крайней мере, таким выгляжу, а каков на самом деле, даже самому смотреть противно. Лорды подходили один за другим, церемониймейстер называл их имена и титулы, они преклоняли колено и, поднеся подарок, клялись в верности.
Барон Альбрехт украдкой показал мне оттопыренный большой палец. Все больше местных выбирает покорность мне, а не Кейдану, хороший признак.
Я сжался, когда из группы лордов вышел герцог Ворквикширский, сэр Джонатан Меерлинг, что богат и могущественен, а сам огромный, тяжелый, настоящий библейский бык. От него пахнуло не только мощью, но и угрозой. Я ощутил холодок в груди, сердце сжалось, но старался не дрогнуть лицом и смотрел на него без улыбки, но по-державному внимательно и проницательно.
Он сделал еще шаг, и хотя трон на некотором возвышении, он навис надо мной, как скала. Холод превратился в ледяное дуновение, я лихорадочно старался успеть понять, выхватит ли кинжал, чтобы вонзить мне в печень, ему так с руки, умру от болевого шока, или же под полой держит что-то помощнее…
Я заставил себя поднять тяжелую, как бревно, руку, протянул вперед для поцелуя. Герцог Джонатан мучительно долго смотрел на меня, холод стал настолько ледяным, вот-вот застучат кости, затем медленно опустился на одно колено и так же медленно взял меня за пальцы.
Я чуть не выдохнул с великим облегчением, когда чуть-чуть коснулся губами массивного перстня с огромным рубином.
— Ваша светлость, — произнес я.
Не поднимаясь с колен, он ответил могучим голосом, при звуках которого зазвенели стекла, а пламя свечей колыхнулось по всему залу и едва не погасло:
— Ваша светлость, сэр Ричард.
Я надеялся, что сейчас поднимется и уйдет, хрен с ним, с ритуальным подарком, стерплю, однако он, все так же преклонив одно колено, повел рукой в сторону, по его знаку двое рыцарей, одетых в его цвета, подошли, держа резную шкатулку.
Холод стал смертельным, я ощутил отчетливо, что как только заинтересуюсь подарком, начну его рассматривать, в этот момент и будет нанесен удар. То ли самим герцогом, то ли со стороны, хотя вряд ли он передаст кому-то такую честь и будущую славу.
— Я тронут, — произнес я, неотрывно глядя ему в глаза. — Весьма и зело тронут, ваша светлость.
— Я рад, — прорычал он мощно, — тоже весьма…
Я смотрел ему в глаза, некоторое время мы ломали друг друга взглядами. Я сказал ему молча, что знаю и готов, теперь его ход, но пусть будет готовым к моему ответно-христианскому, когда воздают сторицей. И если готов, то давай, действуй. Я не для того прошел десятки северных королевств, пробился под Великим Хребтом, чтобы отступить в мелком южном королевстве перед каким-то вшивым лордиком, великим и ужасным только для своей челяди. Действуй, ответ получишь немедля.
Он смотрел мне в глаза, и по мере того, как в моих все больше разгоралась ярость, тем заметнее гасла в нем. Я чувствовал, как бешено бьется сердце и пульсирует жилка на виске. Как там в глазах, не вижу, но что-то отражается тоже, то ли кровеносные сосуды лопаются и наливается кровью, то ли сатанею быстро и весьма зримо.
Он опустил голову и проговорил совсем другим голосом:
— Сэр Ричард…
— Ваша светлость, — сказал я, и на том аудиенция была закончена.
Мои рыцари приняли из рук его людей раскрытую шкатулку. В лица снизу ударил блеск драгоценностей, в глазах восторг, нашего поединка никто, кроме нас с герцогом, не заметил, а когда шкатулку унесли, я обратил царственный взор на лорда Клементаля, владетельного хозяина Угаричера и Конноярда, барона Кубленга и графа Йенского, на чьих землях растет самый лучший строевой лес, в котором также водятся дивные белые олени и рогатые свиньи.
Он подошел, преклонил колено, я спросил первым:
— Лорд Клементаль, к вам уже прибыли торговцы из Тараскона?
Он ответил поспешно:
— Да, но…
— Откуда я знаю? — договорил я. — Так это я их прислал.
Он посмотрел оторопело, затем лицо расплылось в широчайшей улыбке. Он звучно чмокнул кольцо на моей руке.
— Ваша светлость!