— Да что угодно, только не эти из Ватикана!
— Согласен, — сказал я. — А еще мне совсем не нравится, что они что-то вынюхивают совсем близко от моих покоев.
Макс воскликнул:
— Вот они!..
Я бросился к окну, Макс указывал вниз пальцем. В распахнутые ворота вливается, как живая радуга, отряд в ярких цветных одеждах. Оба герцога во главе группы наиболее пышно одетых всадников. На их счастье, погода на редкость прохладная, небо в тучах, и все смогли показать себя во всей пышности, а от обилия красок, цветов, блеска золота и драгоценных камней в глазах наступило мельтешение.
Мы видели, как к ним вышел сам сэр Жерар, мой личный секретарь, и от лица майордома вызвался показать им апартаменты, где и подождут аудиенции.
Я напряг слух, герцоги благодарили и спрашивали, когда она состоится. Сэр Жерар объяснил, что завтра во второй половине дня майордом и примет их.
Я пробормотал:
— Судя по их лицам, церемониймейстер подсказал самый лучший вариант. Важно опираться на простой народ, — поделился я с Максом опытом правителя. — В нем мудрость. Очень глубоко.
На другой день я сам с нетерпением дождался второй половины дня, да и весь двор гудит в предвкушении необычного зрелища. Сэр Эйц доложил, что принял дополнительные меры безопасности, а сэр Жерар деловито обрисовал обстановку в зале для приемов, где послы от Кейдана ждут среди других придворных, но вокруг них пустое пространство, местные опасаются моего гнева и, кроме дружеского кивка, ничего себе не позволяют.
— Трусы, — сказал я с презрением. — С другой стороны, хорошо. Пусть ненавидят, лишь бы боялись.
Он оглядел меня с головы до ног:
— Можно начинать. Смотритесь хорошо. Лицо решительное, в глазах стальной блеск, челюсти стиснуты, нижняя чуть вперед… В таком виде и топайте через зал. Первое впечатление о вас останется, даже если на троне иногда позволите себе улыбку. Но не слишком, а так… вельможно-снисходительную.
— Ладно, — сказал я кисло, — постараюсь не выходить из образа. При импровизации это необходимо. Я же не знаю, что привезли эти высокородные. Ишь, герцоги… А у нас ни одного, верно?
— Будут, — заверил он.
— Жаль, — сказал я, — мой ранг не позволяет возводить в герцоги.
— Графа Ришара? — спросил он.
— Его первым, — ответил я. — А там посмотрел бы… Ладно, пошли. Потопали, как вы изволи заметить. Вы кавалерией командовали?
— Еще минутку внимания, — попросил он.
В кабинет вошел скромно, но со вкусом одетый человек, местный ювелир, это видно по одежде, никто в королевстве не смеет носить покровы, несвойственные рангу и профессии, в руках большой продолговатый ларец.
Опустившись на одно колено, он склонил голову и вытянул в мою сторону руки с этим разукрашенным богато и вычурно золотом и драгоценностями ящичком. Подозрительный сэр Эйц откинул крышку, всмотрелся, но поклонился и отступил на шаг.
Приблизился церемонный сэр Жерар, я наблюдал с неподвижным лицом, как он бережно и почтительно вынимает обеими руками украшенную камешками золотую корону.
Я протянул к ней руку, он сказал строго, но со всей почтительностью:
— Ваша светлость… возможно, вы предпочтете другую?
Ларец потому и широк, в нем еще три короны. Я пошевелил в затруднении пальцами, считая зубчики и листочки, только по ним и определяю, какая корона что означает.
Сэр Эйц подсказал почтительно:
— Лучше вот эту. Герцожью.
— Я не герцог, — возразил я.
— Королевскую успели увезти при бегстве, — сообщил сэр Жерар. — А эти в спешке оставили.
Мои мысли уже о приеме, я безропотно позволил напялить себе на голову герцожью, сэр Эйц собственноручно распахнул передо мной дверь из кабинета.