— Так и скажите, — посоветовал я.
Он вздохнул:
— С огромным удовольствием бы, да нельзя. Тем самым признаюсь, что служу такому… гм. Увы, мы все в этой стране повязаны одной крепкой веревкой.
Слуги подходили, бесшумные, как призраки летучих мышей, преклоняли колено, держа подносы на виду. Мы указывали, что и сколько переложить на наши тарелки. Они в той же коленопреклоненной позе выполняли указания, поднимались, еще раз кланялись почтительнейшим образом, удалялись совсем неслышно, словно испарялись прямо от стола.
— Вина? — поинтересовался я.
Он покачал головой:
— Благодарю, но если можно, и мне того же, что вы пьете с утра и называете не вином.
В моих руках образовалась глиняная чашка, я спохватился, вылил кофе в большую серебряную чашу, остальное добавил уже туда. Барон с интересом смотрел, как чуть позже в чаше перед ним поднимается почти черная жидкость.
— Спасибо, сэр Ричард, — сказал он серьезно. — И за доверие, кстати.
— Раньше вы этого напитка боялись, — напомнил я.
— Просто осторожничал, — уточнил он. — Я вообще человек нерисковый. А придворные вообще-то не зря… Правителю необходима свита. Даже деревенский староста выходит к людям в сопровождении… в сопровождении… Кто его сопровождает? Обычно какой-то дюжий мужик, готовый по его взгляду или жесту наводить порядок. Тем самым доказывая, что староста — власть. Чем человек выше, тем свита больше. И знатнее. Вы можете гордиться, сэр Ричард…
— Чем?
— По слухам, свита у вас побольше, чем сейчас у Его Величества!
Я удивился:
— У меня есть свита?
— Ну да, — подтвердил он. — Только вы ее не замечаете почему-то.
Я недовольно отмахнулся:
— В этом я не хочу тягаться с Кейданом. Пусть будет у него хоть в десять раз больше. Я не против. Зачем эти люди во дворце, не понимаю! С утра до вечера толпятся в обоих залах. Да что там в обоих — везде, как тараканы! Это что, соискатели работы?
Он повторил с недоумением:
— «Работы»?.. Что вы, сэр Ричард! Просто так положено! Они своим появлением оттеняют вашу мощь, ваше влияние, вашу значимость. А работу… гм… почти все хотели бы получить от вас еще земли, должности, льготы, но не думаю, что найдется такой, кто ищет работу.
— Дураки, — проворчал я, — ничего не понимают! Отдыхать не так интересно, как работать.
— Смотря что за работа, — уточнил он.
Я посмотрел зверем:
— Полагаете, у меня медом намазано? Ничего подобного! Когда был простым рыцарем, пусть даже с одним-двумя замками, как я счастливо и беспечно несся по миру на Зайчике! А теперь туда нельзя, то не делай, этого не тронь…
Он добавил в тон:
— А простому можно и трогать, и щупать, и подол задирать…
Я отмахнулся:
— Поверьте, барон, об этом я подумал в первую очередь. Хоть и не сказал из природной скромности. Мы такие, всегда на новом месте по сторонам вот так смотрим.
— И что? — произнес он спокойно. — Красивых женщин много. Даже очень, я бы сказал, красивых. В Армландии таких ухоженных и… гм, подготовленных я просто не встречал.
Я сказал сквозь зубы: