Граф Ришар отсел ближе к камину, в задумчивости положил ноги на узорную решетку, словно по ту сторону все еще горит огонь, лицо стало до крайности задумчивое.
— Его Величество, — проговорил он мрачно, — узнал нечто еще. Что-то резко усиливающее его позиции. Или ослабляющее ваши, что вообще-то одно и то же.
— Или его сумели убедить, — добавил барон Альбрехт, — действовать решительнее.
— Нет, — сказал сэр Альвар, — не это.
— А что?
— Не знаю…
— Тогда помалкивай, — сказал сэр Растер сердито. — Пока не придумаешь что-то дельное!
— Возможно, — продолжал Ришар тем же задумчивым тоном, — его убедили, что вы почему-то безвредны? Или у вас связаны руки?
— Кем?
— Императором, к примеру.
Я подумал, покачал головой:
— С берега кораблем не правят.
Он посмотрел непонимающе:
— Вы о своем будущем флоте?
— О правлении императора, — ответил я. — Я принимаю его власть, что еще?.. Он слишком далек, чтобы указывать мне каждый шаг и поворот штурвала… Мне на месте просто виднее. Император не дурак, ситуацию понимает.
Ришар сказал с сомнением:
— Хорошо бы. Нет-нет, я не сомневаюсь в мудрости императора, но он может переоценивать свое влияние. Возможно, Кейдан решил, что вы просто стерпите?
— С какой стати?
Он ухмыльнулся:
— Из милосердия. Вы отобрали у него почти все королевство! Теперь можете в чем-то проявить снисхождение.
— И позволить ему казнить моих людей? — спросил я едко.
— Барон Фортескью, — напомнил сэр Альвар, — подданный короля. И, думаю, сам барон Фортескью этого не отрицает.
Куно наконец задвигался, закряхтел, на него начали оглядываться, я сказал с нетерпением:
— Куно, давайте без церемоний. Если пукнуть невтерпеж, не стесняйтесь. Вон вокруг сэра Растера целая желтая завеса, но сэр Арчибальд вроде и не замечает. Воспитанный, значит.
— У меня насморк, — сообщил Арчибальд Вьеннуанский, но на всякий случай отодвинулся от насупившегося рыцаря. — Нежный я, у нас климат, а не погода, как у вас там где-то.
— А если Его Величество, — сказал Куно несмело, — полагает, что вы, человек дела, в первую очередь заботитесь о… скажем так, общих интересах? В последнее время он был под сильным влиянием рыночных отношений… Человеческие жизни в этом случае весят не так уж и много…
На него посмотрели с таким удивлением, что он смешался и умолк, виновато опустив глаза.
Я сказал раздраженно:
— Если так мог подумать, это просто дурак, а не король! Мы с Севера, а там честь и достоинство всегда выше любых прибылей. Дурак, не понимает, что, поступи я иначе, меня мои же лорды разорвут в клочья, как последнее ничтожество!..
Барон Альбрехт аристократически поморщился, красиво поддернул манжеты на запястьях.