— Достаточно, чтобы желать вам успеха. Герцог Ульрих и его люди следят за ними с надеждой.
— Ты из ордена? — спросил я.
Он посмотрел с удивлением:
— Какого ордена?
Я кивнул:
— Спасибо, ты уже ответил. Скоро прибудет герцог Готфрид, они с герцогом Ульрихом смогут взяться за восстановление Арндского королевства гораздо интенсивнее. Так и передашь герцогу Ульриху. Конечно, с некоторыми поправками и добавлениями.
Он поклонился, лицо не дрогнуло, произнес смиренно:
— Да, ваша светлость. Все, как прикажете.
— И что сейчас с моим послом?
Он ответил ровным голосом:
— Ждет приговора.
— Короля?
— Королю, — объяснил он осторожно, — как мне кажется, уж простите, хотелось бы, конечно, решить его судьбу лично.
— А что мешает?
— Дела такого рода требуют приговора суда лордов.
Я переспросил:
— Что, у короля так мало власти?
Он пожал плечами:
— Как сказать… обычно решение всегда совпадает с мнением Его Величества. Кроме совсем уж, скажем так, трудных случаев.
Я переспросил снова:
— А этот случай?
— Думаю, — ответил он бесстрастно, — этот не будет трудным. Маркграф может присылать ко двору Его Величества только гонцов, но не послов.
Я молчал, стиснув челюсти, кровь в висках начинает стучать все громче. Он не двигался, наблюдая за мной, как паук-прыгун за толстой и жирной мухой.
— Но еще не собрал суд лордов?
— Нет.
— Не успел? Их что, нужно созывать по всему королевству?
Он покачал головой:
— Ваша светлость, вам необязательно слушать мнение простого гонца…
— Говорите, — велел я. — Говорите, виконт де Голдинвуд.
Он деловито кивнул, я чувствовал, что между нами уже установилась более прочная связь, чем у него с королем, мы оба марешальцы, он так понял, мои интересы теперь для него выше, чем кейдановские.