— Уцелевших взяли, — отрапортовал он. — Почти всех разбойники побили стрелами, но парочку я велел оставить для виселицы.
— Хорошо, — сказал я.
Он посмотрел мне прямо в глаза.
— Господин Рич… нас ждут перемены?
Я кивнул.
— Комета сулит добро.
Элькреф скривился, повернулся, намереваясь уходить, я ухватил его за непривычно голый локоть.
— Нет-нет, погоди. Ты куда собрался такой красивый?
Он досадливо повел плечом, но я держал крепко. Со ступеней сбежала Элеонора, в руке длинный кинжал с узким лезвием, лицо раскрасневшееся, волосы растрепались, глаза горят, как звезды. Никогда она не казалась такой гордой и красивой.
— Это Раберс пытался убить Рича! — прокричала она. — Я думала, это ты, Элькреф!
Элькреф поморщился.
— С какой стати все так думают? Ты сказала, будешь счастлива только с… этим человеком. Я помог ему уцелеть для тебя.
Подошли Кроган, Барсук и Ухорез со своими людьми, держатся скованно. Элеонора посмотрела на меня, на ярла. Внезапно ее темные как ночь глаза наполнились светлой блестящей влагой.
— Элькреф!.. Прости!.. Рич прав, я все-таки дура. И не понимала… Ты сделал то, чего не сумел бы никто из мужчин. Ты и сейчас готов отказаться от самого для тебя ценного! Ты отдаешь больше, чем жизнь… Ты хотел вернуться в степь? Я тебя не отпущу. Прости! Я знаю, только ты мне нужен.
Лицо Элькрефа вспыхнуло, словно внутри черепа зажглось солнце.
Я пытался сделать вид, что мне очень жаль, такая женщина меня променяла на этого красавчика, но вдруг ощутил с изумлением, что жаль в самом деле. Еще вчера представлял, как красиво уйду в загадочную даль, а она будет вспоминать обо мне, мрачном и таинственном, а тут на тебе: иди-иди, я была дурой, теперь нашла получше.
— Ты сделала верный выбор, — сказал я то, что нужно говорить вне зависимости от того, что чувствуешь и даже думаешь. — Желаю вам счастья, успеха и кучи здоровых счастливых детей.
Элькреф схватил мою руку и крепко сжал.
— Спасибо.
— Не за что, — ответил я. — Мужчины понимают друг друга.
Глаза Элеоноры растроганно блестели. Она крепко взяла ярла за руку, их пальцы переплелись. Он обнял ее за плечи, сияющий и счастливый.
Я держал на лице улыбку, не давая ей превратиться в гримасу. Единственное, что все-таки утешает, сэр Сатана получил крепкий щелчок по носу.
Гай Юлий Орловский
Ричард Длинные Руки — рауграф
Часть I
Глава 1
Если можешь быть орлом, не стремись стать первым среди галок. Это правило я не то чтобы совсем забыл, но сделал вид, что ко мне не относится. Я-де занят настолько важным делом, что могу побыть даже воробьем. Вообще-то в самом деле сделал все, что планировал: владею подробной и точной картой Гандерсгейма, для чего сюда и прибыл. Плюс внепланово завязал контакты с ограми, кентаврами и троллями. Если не станут союзниками вторгшимся крестоносцам, то и с кочевниками на этот раз не пойдут — большая победа, но все-таки завяз в моем странноватом маркграфстве непростительно долго.
Это же просто Гандерсгейм, а я начал рассматривать его как совокупность королевств и чуть ли не начал стараться превращать в друзей все сто семьдесят королей. Дело вроде бы нужное и полезное, но на самом деле — дурость и трусливое бегство от серьезных проблем. К тому времени, когда принесет вассальную присягу двадцатый, первые десять уже забудут обо мне, а то и вовсе в королевствах сменится власть.
Да и вообще… сам себе страшусь признаться, что нарочито затягиваю пребывание в Гандерсгейме. Проблемки мелкие, справляюсь чуть ли не левой лапой, это в Геннегау серьезная работа, а с нею и неприятности. А уж когда выйду на берег моря и посмотрю в сторону Юга…
Мне вообще надо отсюда убираться. Мало того, что здесь драконов бьют достаточно успешно, до сего момента я был уверен, что у меня абсолютный иммунитет к магии. Но тот гад сумел заставить меня подчиниться, что до сих пор бросает в дрожь. И хотя сделал это лишь потому, что я не укрепился и не взматерел в личине дракона, как бы дракон сам по себе, а я в нем сам по себе, хоть и управляю, все равно страшно и тревожно.
Сперва я ждал наступления темноты, однако прихода ночи в городе словно и не заметили: на площадях пляски и песни, в небе настолько яркие звезды, что небосвод странно зеленоватый, внизу такие же огни, только живые и теплые — распахнутых настежь харчевен, трактиров, постоялых дворов, продуктовых лавок.