— Да.
Он пожал плечами.
— Ну, ради такого пустяка могу задержаться; главное — чтобы жена не решила, что пошел по бабам.
— Меня нечисть боится, — сказал я.
Он посмотрел исподлобья.
— Думаете, шучу? Ладно, меня только пугают, а чужака могут и… словом, что за надпил?
Я вытащил из мешка арбалет, мастер удивленно покачал головой, но в руки не взял.
— Что это?
— Сынишке игрушку купил, — сказал я. — Но тот совсем мал еще, нужно сделать вот здесь крохотный надпил, а то не сможет натянуть тетиву так далеко.
Он посмотрел, как я уверенно кладу арбалет на его стол, покачал головой.
— Надпил вот здесь?..
— Можно еще и вот здесь, — сказал я. — Сынишка у меня совсем маленький.
— Но стрела тогда не вылетит вовсе!
— Это неважно, — сказал я ласково. — Лишь бы у ребенка была игрушка. Оружие, а не кукла из тряпок.
Он пожал плечами.
— Хорошо. Но тогда плату вперед.
Я наблюдал, как он взял инструменты и начал водить зазубренной пилочкой с остро блестящими зубчиками в указанном месте. Движения, сперва медленные, убыстрялись, затем мускулы начали вздуваться под кожей, дыхание стало хриплым и злым, дважды менял инструменты, наконец в раздражении смазал густыми и дурно пахнущими мазями, однако поверхность странного дерева оставалась гладкой и блестящей.
— Что за игрушка, — пробормотал он замученно. — Я таких не встречал…
— Детская, — объяснил я со светлой улыбкой счастливого родителя. — Мы, дети степей, обожаем оружие. Вы дарите своим игрушечных лошадок, а мы — деревянные мечи, копья, луки, арбалеты… А потом уже и настоящие.
— Это не дерево, — сказал он с досадой.
— Дерево, — возразил я. — Неужели не найдется хорошей пилочки? Может быть, помочь?
Он покосился на меня исподлобья.
— Здесь мускулы не помогут!
— А что?
— Головой надо…
— Как пилить головой? — спросил я в патетическом недоумении кочевника. — Что-то вы, глиноеды, чуточку сумасшедшие…
Он пробормотал, не реагируя:
— Можно, конечно, попробовать что-то и посильнее… Но тогда одной монетой не обойдешься.
— Что так?
— Одноразовые, — ответил он лаконично.