— Кто говорит? — поинтересовался я.
Рогозиф быстро зыркнул на меня, ответил искренне, не замечая подвоха:
— Он и говорит… Зато как убедительно и красиво!
К нам подошел еще степняк, дружески стукнул Рогозифа кулаком в спину.
— Я слышал, — сказал он, вклиниваясь в разговор, — у него двадцать девять наград за турниры.
— За победы? — спросил я.
Степняк как-то замялся и сказал торопливо:
— В состязаниях важна не победа!
— Это Диолд говорит? — уточнил я. — Ну да, ну да, а как же, еще бы. Важна не победа, а красивый костюм, в котором выступаешь. И публика, перед которой кувыркаешься.
Рогозиф оживился:
— Вот и Диолд постоянно об этом говорит. Грубые люди не могут оценить всего совершенства его дивного мастерства, потому он выступает только среди своих.
— Таких же… красивых?
— Ну да! — согласился он. — Зато все его движения, как говорят знатоки, филигранны и витиеваты до совершенства! Ни одного простого или простонародного, ни одного ошибочного, все красиво и…
— Кудряво? — спросил я.
Он быстро взглянул на меня, развел руками.
— Слава его катится впереди него. И хотя ее всеми силами катит он сам, но катится же?..
— Нарвется, — пообещал я угрюмо. — Не все же такие задуренные. Кто-то попадется и нормальный, не даст себе на уши всякое вешать и мозги… запыливать.
Розогиф вскрикнул тихонько:
— Да ты что? Диолд непобедим!
Диолд в кругу своих почитателей что-то сказал со смехом и показал пальцем в мою сторону. Во мне вскипело, хотя обычно реагирую не так быстро.
Я в ответ метнул злобный взгляд и развел плечи пошире, но Диолд лишь захохотал громче и снова показал пальцем.
— Остановим, — пообещал я зловеще. — Бог правду видит… и уже скоро скажет. Тут это существо зарвалось, на меня наехало зря, а палец не вымыло. Я простой и очень даже простой, завитушек не разумею, в лоб дам так, что ухи отпадут.
Рогозиф вскрикнул встревоженно:
— Только не схватка!
Я буркнул:
— Почему?
— Знаешь ли, — сказал он заботливо, — как-то ты мне понравился чем-то. Может, потому, что мы оба не мергели? Жаль тебя увидеть без головы. А он, говорят, успевает срубить уши, нос, руки, а уже затем голову… и все так быстро, что никто и глазом не успевает мигнуть, а труп еще стоит и почти дерется…
— Это он рассказывает? — спросил я саркастически. — Диолд? Ладно, сейчас посмотрим.
Я посмотрел в сторону Диолда и смачно плюнул ему под ноги. Конечно, недоплюнул, не верблюд же, но все намек поняли отчетливо. Рогозиф охнул и даже отодвинулся от меня. Поклонники Диолда заговорили оживленно, сам призовой герой нахмурился, посмотрел по сторонам, словно ищет пути отступления, знаю этот тип людей, у них все на пиаре, а мастерства предъявить не могут, но поклонники галдели и указывали на меня пальцами.
Он наконец сделал ко мне пару шагов, церемонно поклонился. Я, глядя в его лицо строго и сурово, медленно поднял руку к торчащей над плечом рукояти меча, стараясь, чтобы хорошо прорисовалась двуглавая. Пальцы коснулись рифленой поверхности закаленного металла.