Оба вождя смотрели на принцессу бесстрастно, даже не поклонились, а конунг продолжал с поклоном:
— Да-да, ваша совершенная красота смешает мысли любого мудреца… Но я еще и конунг, потому я прежде всего отец своего племени и тем людям, кто вверяет себя моей заботе. А как конунг, позвольте заверить вас, что при всем восторге вашим совершенством еще больше уважаю вас и восторгаюсь вашим умом! Даже больше, чем красотой. Красоту видят все, а ваш блистательный ум и вашу цельность характера — только такие же, равные вам.
Она тоже не повела в сторону полевых вождей даже бровью, подумаешь, дикари немытые, смотрела настороженно на конунга.
— Это вы к чему? — поинтересовалась она.
Он сказал с обаятельной улыбкой, что так неестественно смотрится на его жестоком лице:
— Вы прекрасная пара с ярлом Элькрефом. У вас все хорошо, вам сейчас не нужна моя помощь…
Она произнесла с удивлением:
— Конечно, не нужна! Мы в безопасности, у нас все прекрасно…
Он поклонился.
— Простите, я выражаюсь сумбурно, но обстоятельства… Я сам слышал гнусные слухи, что якобы усиливаю свои позиции в королевстве для того, чтобы потребовать у короля вас в жены.
Она отшатнулась.
— Правда?
Он поспешно выставил перед собой руки.
— Я что, похож на сумасшедшего? Ваша светлость, я никогда бы не стал претендовать на вашу руку, будь я ниже, выше или ровней вам. Более того, есть и намного более важные причины…
Она спросила невольно:
— Какие? Вы женаты?
Он отмахнулся.
— Нет, но дело не в этом. Даже был бы женат, нам можно брать до четырех жен. Причина куда важнее…
— Говорите, — потребовала она. Спутники конунга чуть поморщились, но оставались прямыми и неподвижными, как чингачгуки на костре. — Что у вас такое важное?
— Можно, — спросил конунг преувеличенно серьезно, — я буду с вами предельно откровенен?
— Говорите, — повторила она уже настороженно.
— Ваша светлость, — сказал он, — вы… слишком хороши. Простите за откровенность, но… я никогда бы не был с вами спокоен. У вас есть ум, сила, решимость, целеустремленность. Вы стали бы величайшим человеком… родись мужчиной. Мне, уж простите, жена нужна попроще. Простая женщина, для который я буду богом. Для вас же поставить мужчину выше себя — немыслимо. Потому я и говорю вам совершенно искренне: хочу вас видеть в друзьях, готов вам помогать, если вам это вдруг понадобится, но сам я не претендую на вашу руку!
Настороженность медленно уходила с ее лица, глаза чуть сощурились, а губы дрогнули в улыбке.
— Довольно откровенно, — произнесла она насмешливо. — Спасибо. Я знаю, многие думают так, но вы все выразили и в словах. Спасибо! Думаю, мы с вами можем быть друзьями.
Он поклонился и поцеловал ей руку. Я наблюдал, как она удалилась с довольным и величественным видом, не понимая, что эта хитрая тварь усыпила ее бдительность, а когда захватит власть, брыкаться будет поздно. Такие люди обожают покорять, нагибать, ломать непокорных. Он обязательно возьмет ее в жены, чтобы ежедневно давать ей понять, что сильнее, главнее.
Один из вождей, кряжистый и кривоногий, олицетворение кочевника, что и спит на коне, сказал с враждебностью:
— Да, твой сладкий язык любого зачарует. Но зачем ты привел нас сюда, в смрадный город глиноедов?
— Мы получим больше, — заверил Бадия, — чем получали когда-либо люди степи и ветра. Если не считать первых Людей Моря, что высадились на этот берег! Поверь, Эмекток!
Второй вождь молчал, а первый, который Эмекток, спросил с недоверием:
— Что именно получим?