Сарканл тяжело повернулся в кресле, вокруг сдвинулись волны кишечно-коричневого цвета.
— А если они схлестнутся с конунгом? — произнес он гулким голосом. — Ну и что? Не думаю, что ярость Бадии заденет нас. Он знает, что этот десятник просто один из приезжих. Просто привез новости гостю Его Величества короля Жильзака.
— Так дайте ему ответ в зубы, — потребовал Иронгейт, — и пусть везет обратно!
— Уже получен, — сказал всезнающий Фангер. — Ярл Элькреф составил письмо брату и передал этому десятнику.
— Что в том письме?
Фангер развел руками.
— Даже не пытался узнать… из-за ничтожности интереса. Нам какая разница, будет ярл Элькреф или не будет возвращаться в свое племя? Он и здесь не больше мелкой рыбешки.
— А что десятник сделал с письмом?
— Набирается сил перед дальней дорогой! Скоро уедет.
Раберс пробормотал:
— Мы не вольны ему приказывать. Насколько знаю, он вольный степняк, его крохотное племя далеко и ярлу Элькрефу не подчиняется. Как и его брату. Передать письмо — было просто любезностью попутчика.
— И чего он тут торчит?
— Он только приехал, — вступился Фангер. — Правда, сразу же подрался с челядью Его Величества, из-за чего немедленно привлек к себе внимание.
— Иначе кто бы его заметил, — вставил Иронгейт желчно.
— А потом, — закончил Фангер, — то ли подвиги, о которых никто не знает, то ли слухи о них…
— Может быть, — с раздражением в голосе спросил Иронгейт, — ему денег дать на дорогу? Коня перековать, запасы купить?.. Что нужно, чтобы убрался немедленно?
Раберс сказал со вздохом:
— Степняки слишком помешаны на чести, гордости. Он денег не возьмет, а уедет только тогда, когда захочет. Даже когда восхочет! Мне кажется, он сам уже зол на конунга. И жаждет с ним схватки.
Фангер воскликнул тонким голосом, я видел, как его затрясло, распространяя по залу кисло-тошнотворный цвет резеды:
— Только этого недоставало! Они же разнесут весь дворец!
— Если бы только дворец, — пробормотал Иронгейт. — А вот город…
— Может быть, предложить ему выполнить какое-то поручение на противоположном краю Гандерсгейма? За большую награду. И еще пообещать почести, конечно.
Раберс буркнул:
— А нам это зачем?
— Он может погибнуть, — пояснил Фангер, — по дороге туда, может — на обратном! А еще наверняка погибнет там, на месте, если придумаем что-то невозможно трудное…
Я видел, как лица у всех посветлели, сам подумал, стоит ли браться, смотря что пообещают в награду, но Раберс устало махнул рукой и заявил раздраженно:
— Перестаньте! Такие люди все делают по-своему. Никаких поручений он брать от нас не восхочет.
— Почему? — спросил Фангер обиженно.
Раберс фыркнул:
— Они ж гордые!