— Что позволит нам заняться и рыболовством. Спасибо за подсказку, господин Сарканл.
Господин Сарканл кивнул.
— Совершенно верно. Мы можем строить рыболовецкие корабли… и даже попытаться попробовать силы в каботажных плаваниях!
— Пираты, — обронил Фангер предостерегающе.
По залу словно пронесся холодный злой ветер. Все ежились, переглядывались, мрачнели. Поднялся еще один, прямой и сухой, бледное неподвижное лицо и высокомерный взгляд.
— Все верно, — сказал он сухо, — пираты!.. О них не забываем, не забываем. Так что с перевозками придется повременить. И корабли лучше не самим строить, а принимать заказы у тех, кто пожелает рискнуть и сорвать большой куш. Зато рыбу, да, можно. Хотя и не самим. Желающие выйти в море всегда найдутся. А пираты, если на то пошло, появляются не так уж и часто!
Фангер сказал язвительно:
— Тогда почему не самим?
— Предпочитаю минимальный риск, — ответил господин с бледным лицом. — Зато не мешаю рисковать и хорошо зарабатывать на этом другим.
— Хорошо сказано, — одобрил Раберс, — господин Иронгейт.
Я слушал-слушал, наконец заерзал на стуле, тот протестующе завизжал, как попавший под колесо кот. На меня оглянулись с негодованием.
Я поднялся и улыбнулся как можно обаятельнее, умею, среди таких акул жил, теперь страшно вспомнить, а тогда все было нормой, другой жизни не знал…
На меня смотрели враждебно и с немалой долей бессильной ненависти. Я заговорил медленно и величаво, подпустив в голос побольше восторга:
— Я просто счастлив попасть в общество людей, где так радеют за развитие экономики!.. Что значит умы, великие умы. Знающие люди собрались, что так важно для любой страны.
Многие заулыбались, хотя Фангер и Сарканл смотрят с возрастающим подозрением, если варвар мягко стелет, то спать вообще не придется.
Раберс сказал угрюмо:
— Спасибо, спасибо!.. Еще раз спасибо. А теперь, пожалуйста, сядьте и не прерывайте.
— Сейчас сяду, — заверил я. — Я еще и усидчивый! Я это не сказал? Да, я усидчивый. Вот сколько усидел!.. Хотя у нас говорят, что если не можешь усидеть на двух стульях — возьми третий. Но это не намек, не поймите меня как-то не так… Но сейчас хочу выразить осторожнейшее опасение, что конунг Бадия… речь о нем, верно?.. этим удовольствуется.
Раберс вообще-то должен бы настоять, чтобы я сел или покинул зал, но, как истинный демократ, не смог устоять перед напором тоталитаризма и невольно возразил:
— Почему нет? Это его последний шаг!
Я изумился:
— Последний?
За нами следит весь зал, и он сказал раздраженно:
— Ну да. Конунг долго к этому шел, сейчас ему остался только этот шаг. Когда в его руках окажется вся власть, он ощутит, что уже безопасно начинать большое строительство.
Сарканл вставил:
— А нам, собственно, все равно, кто на троне. Лишь бы правитель заботился о своей стране, о ее развитии.
— А король Жильзак Третий не заботится? — спросил я. — Как я заметил, проезжая через королевства, ваше и самое крупное, и самое богатое.
Раберс кивнул, сказал терпеливо:
— Король Жильзак Третий хорош, но он не прыгнет выше головы. Стены городов, увы, его границы. А у конунга границы шире, намного шире… Все земли, по которым кочует его племя, будут отныне в королевстве! Это огромный добавочный рынок сбыта товаров, это дешевая рабочая сила, это возможность привлекать массы народа на грандиозные проекты…
— Это здорово, — сказал я, — просто здорово. Я был бы всеми конечностями «за», но только…