Она расхохоталась и ухватила меня за руку.
— Надеюсь, — сказала она деловито, — мои родители меня не убьют, что взяла мужчину за руку. Но это ж только за руку, а не за…
— Юдженильда, — перебил я торопливо, — вы слишком невинны, потому помалкивайте, пока не сказали такое, после чего я уже не смогу остановиться.
Она хихикала всю дорогу и заговорщицки сжимала мне пальцы. Павильон приблизился, весь в зеленом плюще, за исключением входа, мы обошли вокруг, я не сразу обнаружил щель в зеленой стене, Элеонора сидит в королевской позе и смотрит в нашу сторону.
Юдженильда хихикнула громче, Элеонора покачала головой, взгляд был холоден и полон неодобрения.
— Иди домой, — сказала она резко. — Рано еще хватать мужчин за руки.
— Так это же за руки, — ответила Юдженильда тоненьким голоском, — а не за…
Мы с Элеонорой прикрикнули в один голос:
— Беги домой!
Юдженильда надулась и пошла прочь, выпрямив спину и покачивая уже вполне созревшими для жадных мужских рук сочными булочками.
Элеонора жестом пригласила меня войти и сесть. Я с поклоном повиновался, она вперила в меня сердитый взгляд.
— Что-то не так? — спросил я.
Она спросила раздраженно:
— Что у вас за шуточки?
— В смысле?
— Насчет лапок гарпий, — сказала она рассерженно, — теперь весь двор судачит!.. В жизни не пробовала такой гадости! И даже не верю, что их где-то едят.
— Где-то едят, — заверил я. — Мир так объемен и разнообразен, что все, что может случиться, — где-то случается. И лапки гарпий кто-то ест. Правда, у этих не лапки, а лапищи…
— Почему то существо на вас напало? — потребовала она. — И почему я только сейчас об таком узнаю? Это не было случайностью, так все говорят.
— Правда?
— Правда, — отрезала она сердито. — Гарпия не кружила, а сразу ринулась именно в окно той комнаты, где находились вы. Хотя ближе были такие же окна.
— А там люди были?
— Были!
Я подумал, предположил:
— А что, если я вкуснее?
Она поморщилась.
— Вам все шуточки, а у нас двор до сих пор жужжит и волнуется. Как это случилось?
Я пожал плечами.
— Это так давно было, разве вспомнишь?.. Сколько воды утекло, сколько не сделано, сколько предстоит еще не сделать…
Она сказала резко:
— Это было вчера!