— Срочно — это сразу же встать и бежать к нему!
Я уже хотел было подняться, но сейчас бес толкнул меня в бок и заставил лежать да еще и развалиться поудобнее, словно сытая свинья на удобном для ее спины и задницы королевском ложе.
— Вот так сразу?
— Да! — сказал он еще строже.
— А я что, — спросил я с интересом, — служу Элькрефу? Или конунгу Бадии? Ты от него прибежал?
Он стиснул челюсти, шагнул в комнату и угрожающе напряг мышцы. Я смотрел насмешливо, но сердце начало бухать чаще, торопливо готовя организм для быстрой и злой схватки.
— Ты подчинишься? — спросил он сдавленным голосом.
— А ты бы подчинился? — спросил я.
Он прорычал что-то, его рука метнулась вперед, но сдернуть человека с кровати куда труднее, чем усадить, тем более, когда я уперся ногами и великодушно позволил ему попытаться меня поднять.
— Так ты… — пропыхтел он, — пойдешь сам… или…
— Или, — ответил я.
Он не успел хрюкнуть, как я ударом ноги в живот швырнул его через всю комнату. Стена дрогнула от удара, хоть и каменная, посыльный сполз на пол и лежал там, держась за живот и жадно хватая раскрытым ртом воздух.
— Уползай, — разрешил я милостиво. — И скажи, что людям степи нужно выказывать больше уважения. Кто бы тебя ни послал.
Он в самом деле половину пути к двери проделал ползком, потом поднялся на четвереньки и только там ухватился за косяк. Поднявшись на дрожащие ноги, он бросил на меня ненавидящий взгляд и вывалился в коридор.
Когда дверь за ним захлопнулась, я поднялся и опоясался мечом. На всякий случай осмотрел комнату, все ли взял, самое ценное из вещевого мешка переложил в кожаные сумочки на поясе, похожие на кошельки.
Жаль, остается таинственная шкатулка и нелепый арбалет, но еще не значит, что придется убегать и не смогу за ними вернуться.
Ветеран и вьюнош посмотрели с уважением и завистью. Ветеран вздохнул, а вьюнош проговорил горестно:
— Опять приключения!
— Я лучше бы поспал, — ответил я честно.
— Понимаю, — прошептал вьюнош.
Что он понял такое особое, я не стал интересоваться. Мы, сыны степей, интересуемся только великими свершениями, что обязательно к победе и славе.
На выходе от двери отпрыгнул челядин, мелкий и неприметный, таких хорошо брать в шпионы, настоящие незримники без всякой незримности.
Покои ярла Элькрефа в главном здании, пришлось пройти через три зала с придворными. И хотя их немного, но все провожают пытливыми взглядами, не люблю, так бы и дал по морде, хотя и знаю, что на такого красавца все смотреть и любоваться просто обязаны.
В этом крыле нет стражи, мне просто указали на роскошно украшенную золотыми листьями и желудями дверь, я открыл вежливо и переступил порог, сразу погружаясь в океан ароматов изысканных запахов. Так, думаю, пахнет только в женских покоях, да и то не у принцессы, а у Юдженильды и прочих флейлин.
Элькреф в просторном одеянии, похожем на тогу римского сенатора, с голыми ногами, сидел за мольбертом, злой и нахмуренный. Едва я переступил порог, он вскочил, шагнул ко мне, прямой и напряженный, как тетива на тугом луке.
Я сказал предельно вежливо:
— Приветствую.
И замолчал, это женщины должны говорить много как при встречах и расставаниях, да еще и расцеловываться в обязательном порядке.
— Да-да, — ответил он нетерпеливо, — и я тоже.
— Что-то случилось? — спросил я ровным голосом.