Донельзя гордый и счастливый похвалой, он провел меня мимо костяного храма, дальше костер, возле него трое старых огров, могучих, как столетние дубы, куча детишек, что показались мне похожими на резвящихся кабанов, две огрихи с отвисшим до пояса выменем.
По взмаху его длани огрихи забрали детей и удалились, я почтительно приблизился к огню. Один из старых огров, совершенный гигант даже в сравнении с собратьями, громадный, как гора, массивный, с длинными и непривычно золотыми волосами, жестом велел мне приблизиться.
Я повиновался, он неторопливо рассматривал меня пронзительно-синими глазами, неспешный и, судя по неторопливости жестов, очень скупой на слова. Лохматые и нечесаные волосы падают на его широкое, словно валун, лицо, морщины выглядят как трещины в камне.
— В море поймал? — спросил он моего проводника зычным и совсем не старческим голосом моего проводника. — Ладно, съедим на ужин.
Агоо проревел:
— Это др-руг.
Второй старый огр прорычал:
— Человек не может быть др-ругом.
— Это др-руг, — повторил Агоо. — Его зовут Дик, у него волшебная р-раковина, призывающая р-рыбу… Слышите, что в мор-ре? Все мужчины вышли, потому что р-рыба и головастики пр-рямо у нашего Камня и бьются о него головами.
Огры переглянулись, самый старый прорычал уже мягче:
— Будь нашим гостем, человек Дик. Я аянбек Гегоо. Это мой брат Геглоу, а вон тот молчун — Кетлоу. Здесь в пещере все — мои дети! А в соседней — внуки, тоже аянбеки… Вообще-то мы и есть аянбеки, это вы нас зовете ограми.
Я перевел дыхание и пролепетал:
— Спасибо… я польщен… Мы же умные люди, а огры, то бишь аянбеки, так вообще… вон у вас какие головы!.. И рыбку съесть, и овцы целы — вот это по-вашему! Я просто счастлив!
— Чем? — спросил Гегоо.
— Что нашел нашу родню, — сказал я. — Я из лесных огров. Мы мелкие, но всегда помним, что где-то у самого океана есть наши далекие родственники, морские огры, огромные, мудрые и всемогущие.
Гегоо проворчал польщенно:
— Все так, только мы не мор-рские.
— Это мы так зовем, — сказал я поспешно. — От вас у нас не осталось ничего, кроме смутных легенд. И сейчас я безумно рад, даже р-рад… да что там р-рад, я просто р-р-р-рад!
Второй огр, который Геглоу, смотрел все еще с неприязнью, но молчал, и только когда я присел к огню и протянул к нему ладони, словно озяб, сказал с подозрением:
— Чему улыбаешься, человек?
— Приятно смотреть на вас, — ответил я честно.
Они переглянулись, даже молчун Кетлоу вскинул брови. Геглоу проревел грозно:
— Что? А ну повтори!
— Приятно смотреть на такую рослую родню, — пояснил я. — Я сам, как видите, великоват для человека. Потому в разговоре приходится горбиться, а то и подгибать колени, чтобы быть с ними как бы на одном уровне. Вы не заметили, что высокие всегда горбятся? А всякая мелочь ходит ровноспинная?.. Это потому, что мелочь задирает головы, как вот сейчас я, и потому дышит свободно, не сдавливая легкие… ну, это я далеко заехал, откуда вам знать про легкие. Словом, у меня здесь спина ровная, а вот у вас…
Гегоо посмотрел на брата и с размаха бухнул ему чудовищным кулаком по спине.
— Не горбись!
— Сам такой, — огрызнулся Геглоу. — Скажи, человек, что тебя привело к нам на самом деле?
Агоо посмотрел на брата вождя с неудовольствием, но сказать что-то не осмелился. Сам великий Гегоо помалкивал, как и молчун Кетлоу, я вздохнул и сказал искренне и честно:
— Конечно же, мне с детства мечталось отыскать вас, великих и славных огров Моря… Я вот тоже гордый сын гор, у нас — закон гор, конечно, я — князь, у нас, горцев, все князья, для нас честь превыше всего, а рыба — всего вкуснее!
— Мы не огры Моря, — поправил Гегоо. — Мы — огры Океана!