Я прошел через боковые ворота, стражи только смерили меня угрюмыми взглядами. Но по дороге через сад из-за роскошных декоративных деревьев окликнул насмешливый холодный голос:
— После ночных подвигов в постели прачки герой возвращается набраться сил?
Принцесса Элеонора, прекрасная, как звездное небо в лунную ночь, вышла на аллею с букетом цветов в руках. Я залюбовался на ее слишком красивое вплоть до невостребованности лицо, в темных глазах вечный вызов и одновременно странный зов, такое дано услышать очень немногим.
— Зато не убиваю цветы, — огрызнулся я. — Им же больно!
Она поморщилась.
— Я указала садовнику, чтобы срезал слабые, они забирают соки у сильных. Иначе погибнут те и другие.
Я буркнул:
— Разумно. Кстати, я тут какую-то хрень подобрал. Думаю, не ваша ли?
Она нахмурилась, когда я раскрыл вещевую сумку, но оттуда ударил неистовый блеск драгоценных камней. Она невольно ахнула, глаза расширились, а дыхание замерло в груди. Я видел, как ее завороженный взгляд перебирает сокровища, затем рука ее резко метнулась вперед, пальцы выхватили рубин в виде головы дракона. Тонкая цепочка заструилась по пальцам, как почти незаметная струйка чистейшей воды.
— Что это?.. Это же Камень Рортега!
Я кивнул.
— Да, я так и подумал. Рад, что сумел вам вернуть.
Она подняла голову, на лице сильнейшее потрясение, в глазах буря, я наслаждался, видя, как тысячи выражений сменяют друг друга.
— Где вы его взяли?
Я посмотрел на нее, как на красивую дурочку.
— Как где? Вы же сами мне указали башню мага! Вернее, я сам про нее спросил, больно красивая, а вы наябедничали, что тамошник у вас спер эту штуку, а вы его не успели прибить за такую наглость… Вот я и того, мимоходом заскочил, все и всех побил, порушил, это я просто обожаю, ломать так интересно, как-нибудь попробуйте крушить все в комнате… лучше в чужой — красотища! А эту штуку захватил для вас.
Она отшатнулась, глаза расширились так, что я увидел уже не всевластную принцессу, будущую королеву, а крайне изумленную женщину.
— А что… колдун?
Я отмахнулся.
— Я ж говорю, оказал некоторое неадекватное сопротивление.
— И… что?
— Был убит, — ответил я со скорбным вздохом, — при попытке покончить с собой. Наверное, ему стало стыдно своего поступка. А так я вообще-то лишаю жизни только при острейшей необходимости. Вот у вас тут надо бы почти всех в ад… а я, видите, какой тихий?.. Просто птенчик. Никого и пальцем. Ну, почти никого.
Она прошептала:
— Невероятно…
— Что? — удивился я. — Пара пустяков. Кстати, это тоже заберите…
Она смотрела настороженно, как я снял с горловины вещевой сумки стягивающий ее кожаный шнурок. Кожаная пасть раскрылась, как кимберлитовая воронка. Сияющий сноп радостного огня и света уже не бил прямым столбом, а превратился в сверкающее море.
Она ахнула.
— Откуда у вас такое?
— Блестяшки? — ответил я безмятежно. — Для ворон, сорок и женщин.
Она не двигалась, просто застыла, как статуя из благородного мрамора, когда я небрежно, словно вытряхиваю пойманного котенка, перевернул сумку. На землю с легким стуком и пощелкиванием хлынула разноцветная лавина драгоценных камней.