Озлившись, я заставил себя подняться и пошел, как баран, вперед, сгорбившись и упрямо наклонив голову, где недостает только рогов.
— Выходи, гад!.. Выходи, чертов колдун!
На миг я увидел его фигуру, вздымает руки и поводит в воздухе, уже в который раз пытаясь сломить меня чарами. Я порадовался, что амулет, с помощью которого сковал мое драконье тело, — одноразовый, ринулся вперед, но перед глазами вспыхнул огонь, я остановился протереть ослепленные глаза, а когда проморгался, колдуна уже не было.
Озираясь, я наконец отыскал его взглядом, сердце сжалось, вот она прекогния, будь она неладна, чувствовал же, что этот гад найдет еще сундук…
Из-под откинутой крышки в потолок ударил яркий луч света. Толщиной с бревно, он мгновенно прожег в каменном своде широкий тоннель и устремился в небо. Пол завибрировал, гору начало мелко трясти. Я прижался к стене, устрашенный звездной мощью, пространство передо мною заворачивает в рулон, в кокон, все причудливо искажается…
Я закричал с отчаянием:
— Дурак!.. Какую мощь на ветер!..
Он крикнул затравленно:
— Ты умрешь!
— Да что ты, — крикнул я, — как попугай… Здесь же тысяча ниагар… Гору можно в конец мира…
— Какую гору?
— Любую, — ответил я. — Остановись, идиот! Мы союзники!
— Что?
— Перестань, — крикнул я, — ты занимаешься мелочью…
Он прорычал:
— Это ты — мелочь! И ты мешаешь.
— Ты мешаешь больше, — крикнул я, — но я готов дать тебе шанс…
В помещении прогремел страшный нечеловеческий голос, я застыл от его холодной мощи:
— Что… кто пробудил меня…
Ярл вскричал:
— Мой повелитель!.. Этот человек вторгся в твои святыни! И осквернил их обло и предерзостно…
Стена перед нами пошла рябью, проступило багровое пятно, налилось оранжевым огнем раскаленного железа и расширилось почти на всю стену. Ярл упал на колени, я смотрел, трепеща всем телом.
В оранжевом огне появилось жуткое нечеловеческое лицо с гротескно выпяченными скулами и удлиненной нижней челюстью. Глаза под толстыми надбровными дугами сверкнули, как огни в ночи. Он всмотрелся в меня, я чувствовал, как его взгляд пронизывает меня, прощупывает всю требуху, взвешивает на ладони сердце и озабоченно скользит вдоль нервных нитей.
— Человек?
— Да, мой повелитель!
Лицо сардонически искривилось, брови потемнели, изогнулись, как у Мефистофеля.
— Это не совсем человек, — прогремел голос, — хотя… он любопытен…
— Мой повелитель!.. Уничтожь его!
— Он любопытен, — повторил голос задумчиво. — Нет, его пока нельзя…
— Уничтожь! — закричал ярл. Он сорвал с груди блестящий амулет и зажал в ладони. — Я повелеваю!