Из дворца выбегали люди, отшатывались при виде дракона, некоторые бросались обратно, кто-то застывал на месте, лишь немногие отважились спуститься по краям широкой лестницы, где и застыли, поражаясь собственной безумной храбрости.
Торопливо вышел в пурпурной тоге и с короной на голове очень решительного вида мужчина, высокий и плотный, с короткой злодейской бородкой, густыми, изломанными молниями бровями, черноглазый и широколицый.
Все поспешно поклонились, на что он не повел и бровью, привык, и уже по этому я понял, что перед нами сам ярл Камбре.
Он сразу же остановился там наверху, глаза полезли на лоб при виде жуткого чудовища, перед пастью которого безбоязненно стоит Мириам, а на загривке беспечно сидит золотоволосая юная девушка с ангельской улыбкой.
— Мириам, — проговорил он, запинаясь, — ты… цела?
Она произнесла холодно:
— Как видишь. Что скажешь в свое оправдание?
Он смотрел вытаращенными глазами.
— Но ты… все видели, что тебя унес дракон!
Она указала большим пальцем через плечо, не поворачивая головы.
— Да. Вот он. Так что ты скажешь в свое оправдание?
Он покачал головой, я видел, как быстро он приходит в себя, взгляд стал острым, а глаза сузились.
— Оправдание? Я должен оправдываться?
— Ты оболгал ярла Растенгерка, — сказала Мириам жестко. — Ты разрушил наш брак! Ты сделал так, что я десять лет скиталась по пустыне! И последнее, твои люди пытали моего приемного отца!
Ярл медленно выпрямился, даже стал выше ростом, лицо стало таким же строгим и надменным, как у Мириам.
— Это все выдумки.
— Это не выдумки, — резко сказала она. — Это правда! А сейчас я отстраняю тебя от того, что тебе позволил отец, от управления…
Он сказал твердо:
— Ты не вправе!
Она усмехнулась надменно:
— Ты так думаешь?.. Шумил!
Я проревел медленно и страшно:
— Слушаю, моя госпожа.
— Ты можешь уничтожить этого человека с его стражей?
Я рыкнул:
— Только кивни, госпожа. Заодно могу уничтожить и все это королевство…
— Этого пока не надо, — ответила она повелительно. — Что скажешь, ярл Камбре?
Бледный, как мрамор, он отступил на шаг, но ответил по-прежнему голосом, в котором не чувствовалось страха:
— Мириам, ты не можешь претендовать на трон.
Она спросила дерзко: