— Ты где столько шатался?
— Ага, — сказал я радостно, — соскучились? Ну, наконец-то…
Мириам огрызнулась:
— Вот нисколько!
Принцесса смотрела на меня чистыми ясными глазами, пухлые детские губы расплывались в улыбке.
— А я соскучилась… сильно!
— Ну вот еще, — оборвала ее Мириам. — Ничего ты не соскучилась.
— Соскучилась, — возразила принцесса. — И ты тоже соскучилась! Ты же говорила…
— Ничего я не говорила, — опровергла Мириам и сразу же перешла в наступление: — И что ты, рептиль, увидел нового, что задержался так?
— Ярла вашего ненаглядного видел, — ответил я. — Хороший под ним конь… И плащ хорош, больше ничего не рассмотрел. Может быть, у него и штаны хороши?
Мириам бросила быстрый взгляд на принцессу, та побледнела и зябко обхватила себя за плечи обеими руками.
— И почему ты не сожрал того гада? — потребовала Мириам. — С твоей-то харей!
Я фыркнул.
— Мириам, хоть ты и дочь короля, но я не у вас с отцом на службе, если еще не сообразила, такая ты умная. А на вкус, думаю, ты не лучше крестьянки. Так что сбавь тон. Я рептиль непривередливый. Сожру и косточки не выплюну.
Она присмирела, а принцесса подошла и обняла меня за голову, прижавшись всем телом.
— Не кричи на нее, — попросила она жалобным голосом. — Она хорошая… И не совсем уж и такая злая, как кажется. В ней что-то есть и хорошее, правда.
Мириам скривилась, все-таки есть в ней от дочери степей, что предпочтут быть кем угодно, но только не хорошими.
— Ладно, — сказала она примирительно, — но сожрать его ничего не стоило, а благодарности нашей не было бы границ…
— И в чем выразилась бы ваша благодарность? — спросил я нагло и оглядел ее с головы до ног.
Она вспыхнула, щеки стали алыми, глаза заблестели.
— Ах ты ящерица поганая! Рептиль, а туда же!..
Принцесса смотрела с удивлением то на нее, то на меня.
— Мириам, — спросила она жалобно, — ты чего снова такая злая?.. Разве Шумил тебя чем-то обидел?
Мириам, зло сверкая глазами, посмотрела на нее, на меня, вздохнула и опустила плечи.
— Принцесса, — произнесла она, — ты слишком невинна и не знаешь, что эти вот все — гады и рептилии!.. Только и думают, только и думают, они все такие… Понимаешь? Нет, тебе такое понимать рано, хотя тебя уже и определили в жены. Словом, запомни: ярл Растенгерк и эта отвратительная ящерица — одно и то же. Только один — человек, другой — дракон. Вот если бы один другого сожрал и подавился — вот бы счастье!
Принцесса смотрела умоляющими глазами, прижалась ко мне крепче и тяжко вздохнула:
— Не понимаю… Ты у нас замечательный, Шумил. Зачем она тебя обижает?
— Влюбилась, — пояснил я и гордо пошевелил гребнем. — Я же красивый, правда?
— Ты замечательный, — сказала она жарко. — Ты самый лучший!
Мириам рассерженно сказала «тьфу на вас обоих», ухватила сразу двух газелей за крохотные рожки и потащила в пещеру. Принцесса с великим энтузиазмом бросилась помогать, бестолково пихалась и путалась под ногами. Я проводил их снисходительным взглядом, все-таки молодец, и такую мелочь помнил, хотя на голову свалилось достаточно, чтобы забыть даже свое имя. Но на сегодня приключений хватит, надо отоспаться, дать отдохнуть натруженным крылышкам, непросто держать в воздухе такую тяжелую задницу.