Омаль смотрел на взметнувшиеся руки с жадно растопыренными ладонями со смешанным выражением восторга и жалости. Я похлопал его по плечу, мы отступили и, пока народ в суматохе одни монеты ловил на лету, за другими падал на землю, выбрались из толчеи.
Дома отгородили нас от площади, Омаль сказал с тем же выражением:
— Красиво… Но не лучше те деньги оставить было себе?
Я удивился:
— Деньги? Что деньги?.. Это так, ерунда для мужчин…
Он вздохнул:
— Да, но все-таки…
Я запустил руку в карман, пальцы нащупали три оставшиеся монеты. У него расширились глаза, когда я небрежным жестом впечатал их ему в ладонь.
— Держи. Такое же золото. Если не лучше.
Он рассматривал жадно, потом поднял на меня взгляд, в котором восторг разгорался все ярче.
— Красиво живете там на островах…
— А жить и надо красиво, — сказал я наставительно и поперхнулся, слова застряли в горле.
Высоко над городом летит нечто, оставляя за собой дымный след, похожее на дракона, но не дракон, а совсем ужасное, чуждое этому миру. Мне напомнило уродливого скат-гнюса, электрическую рыбу, что лежит на дне моря, плоская, как блин, а когда накопит заряд, поднимает свою змеиную головку и всплывает к поверхности, неуязвимая и смертоносная.
Морда проплывающего над городом зверя похожа на черную закопченную печь из металла, где уже прогорели дыры. Сквозь них горячие угли светятся жутко и страшно. Когда эта жуть распахнула пасть, дрожь прошла по моему телу: зубы не длинные и острые, что больше пугают, чем вредят, а настоящие зубы хищника, привыкшие дробить кости противнику.
Глаза горят оранжевым, из пылающих ноздрей с силой вырывается пламя, а пасть похожа на вход в ад…
— Что это? — крикнул я. — С таким не справятся даже магические стрелы… Он весь из железа!
Омаль зябко передернул плечами, побледнел, но проговорил относительно спокойно:
— Такие появляются только к самым великим смутам! Недоброе предзнаменование. Будет великая война… или большой мор. Последний раз этого зверя видели, когда на эти земли впервые пришли люди с моря.
— Он нападет?
Омаль покачал головой:
— Он никогда не нападает.
— Тогда с кем дерется? Такие не могут не драться!
— Неизвестно. Известно только, что не замечает ни людей, ни скот. Как будто нас и нет вовсе. Даже обидно.
Я пробормотал:
— Ну, такую обиду стерплю. Как этот воробышек держится в воздухе?
— Чистая магия, — ответил он авторитетно. — Это… из другого мира.
— Какого другого? — крикнул я затравленно. — Других нет! И вообще Земля на трех слонах…
— Из мира магии, — уточнил он. — Так говорят. Я человек неученый, просто у меня память хорошая на умные слова. Но про другие миры я своими ухами слышал.
Я смотрел вслед улетающему чудищу устрашенными глазами. С таким монстром ничем не справиться. Местные это понимают и не пытаются его задевать, а вот вторгнувшаяся армия из Орифламме, то бишь Сен-Мари, может попытаться добыть редкий трофей. Хоть в Сен-Мари рыцарство уже в упадке, но есть армландцы и брабантцы, так что дракон может в конце концов озлиться и уничтожить войско пришельцев…
— Одно хорошо, — добавил Омаль, — этих чудовищ не удается ни раздразнить, ни приманить! Живут выше облаков, а на землю никогда не опускаются.