После продолжительного молчания буркнул:
— А эта загадка имеет решение?
— Конечно, — ответил я небрежно. — Очень простое.
Он проворчал:
— Какое?
Я ответил любезно:
— Для этого нужно всего лишь выйти за рамки вашего мировоззрения. Вы в скорлупе своих мудрых взглядов, варитесь в собственном соку.
Он смотрел угрюмо, я молчал и любезно скалил пасть.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Покажи, как это сделать можно.
Я наклонил голову и сделал голос понимающе-язвительным:
— Это значит, как я понимаю, что вы не в состоянии сами решить?.. Хорошо-хорошо, не нужно взрывать мир! Вот как это делается.
Я легко перечеркнул все девять, дважды выйдя за пределы незримых стен квадрата, поднял голову и с удовольствием смотрел в его лицо с отвисшей челюстью.
Наконец он проговорил с досадой:
— Как просто…
— Все объясненное кажется простым, — согласился я. — Кстати, оно и является простым. Но для этого надо либо уметь смотреть на вещи… как и взгляды, кстати, под другим углом, либо уметь выходить из рамок, которых нет, но которые мы почему-то ставим себе сами.
Он медленно и с явным трудом оторвал угрюмый взгляд покрасневших глаз от рисунка на песка. На меня взглянули сузившиеся от ярости зрачки одураченного чародея.
— А ты… умеешь выходить из этих рамок?
— Легко, — ответил я и добавил поспешно: — Что не моя заслуга, конечно.
— У тебя были великие учителя?
— Да.
— Кто?
— Человечество, — сообщил я. — Это наш путь. Вы хоть и живете тысячи лет, но ваш кругозор ограничен собственным опытом, взглядами, привычками, предрассудками, предпочтениями. Мы же согласились корпускулироваться, разбились на сотни, тысячи, миллионы, а потом и миллиарды тел, что хоть и составляют одного человека, мы его называем человечеством, но умирают, передавая этому Большому Человеку накопленные знания. Однако он копит, меняет, добавляет другие. От большинства отказывается сразу, другие выбрасывает по истечении срока годности или изношенности, берет на смену новые, более совершенные и точные… Таким образом мы не зашорены, мы не бываем в плену своих взглядов. И вот потому мы развиваемся намного быстрее, чем любой мудрец, даже живущий свои сотни тысяч лет.
Он смотрел исподлобья, раздраженный и начавший гневаться, но я видел и смятение в его взгляде.
— И что… ваши мудрецы уже знают, зачем это все?
Я покачал головой:
— Увы, еще нет. Но я даже не буду спрашивать, до чего домыслились вы, великий, потому что… только не гневайтесь!.. наши мудрецы явно продвинулись дальше и знают больше. Не потому, что они мудрецы, а потому, что у нас каждое поколение становится на плечи предыдущего, и потому у него кругозор больше. А вы, великий, выше не становитесь…
Я поднялся, медленно отряхнул одежду от песка. Отшельник смотрел снизу вверх, лицо начало меняться, я поспешно отвел взгляд в сторону.
— И все-таки ты дурак, — сказал он внезапно, — ты не понимаешь самого главного.
— Чего?
— Почему маги уходят от людей, — ответил он раздраженно.