— Ты знаешь, кто я и почему я здесь?
— Честно говоря, нет, — ответил я виновато. — Знаю только имя, а еще говорят, что сильнее вас нет мудреца. Больше ничего не знаю, но я нездешний…
Он прервал:
— Я — Мидург, мне семь тысяч лет. Я ищу истину. И все, что мне может помочь…
Я почтительно вклинился:
— Но тогда нужно идти к людям!
Он прервал еще резче:
— Самые мудрые из них не знают и тысячной доли того, что знаю я! Это сборище глупых животных, зачем-то наделенных речью.
— Муравьи сообща тащат и дохлую мышь, — обронил я.
— Мудрость сообща не добывается. Ты можешь сказать мне что-то настолько важное, чтобы я оставил тебе жизнь?
Я подумал, сердце колотится бешено, сломил тонкую сухую веточку и разломил ее на шесть одинаковых по длине прутиков.
— Уверен, ваша великая мудрость поможет сложить четыре треугольника. Если сумеете, то…
Он посмотрел на меня с недоумением.
— Четыре?
— Да.
— Из шести палочек?
— Абсолютно верно.
Он с сомнением покрутил их в руке.
— Это возможно?
Я кивнул.
— Иначе бы не спрашивал.
Он нахмурился, начал раскладывать их так и этак, вскоре ровный песок был весь испещрен следами, словно вокруг нас ходило множество птиц, но треугольников получалось не больше двух. Даже на третий всякий раз недоставало одной палочки.
— Ерунда, — сказал он раздраженно. — Это невозможно!
— Все очень просто, — сказал я. — Хорошо, если это для вас слишком сложно, то вот задача попроще…
Я быстро потыкал в песок прутиком, оставив девять точек по три в ряд. Получился аккуратный такой квадратик. Мудрец следил за моими пальцами внимательно, словно подозревал хитрый трюк.
— Зачеркните, — предложил я, — их все четырьмя линиями…
Он хмыкнул и, зачеркнув тремя, посмотрел на меня вопросительно.
Я закончил:
— …не отрывая пальца от песка. Или прутика. Словом, не прерывая линию.
Он попробовал повторить, не получилось, с ходу попробовал так и эдак, нахмурился, брови сошлись на переносице, я чувствовал, как напряженно раздумывает, над головой возникло легкое облачко перегретого воздуха, сгустилось, медленно налилось багровым огнем.