— Дурак, — буркнул второй беззлобно. — Это тебе нужна узда на твой широкий рот. Болтаешь… как женщина.
Первый посерьезнел, голос его стал повелительным:
— Показывай пояса.
— А уздечки?
— Посмотрим сами.
Я пригнулся еще ниже, второй варвар приподнимается на цыпочки, перебирая уздечки, а хозяин выложил первому на прилавок расшитые медью, серебром и даже мелким бисером всевозможные пояса: от тонких, почти на девичью талию, до широченных, что закроют и даже затянут весь живот и спину, как надежный корсет.
Варвар перебирал долго, придираясь к кольцам, на которые должен подвешивать ножи, фляги и прочие нужные вещи. Кольца, как я понял, должны быть не просто прочными и удобными, как уверял хозяин, но и красивыми, ибо женщина привлекает взор платьями, а мужчина — оружием и воинским снаряжением.
Его друг уже выбрал узду, а пока этот перебирал пояса, слишком их много, чтобы сразу заплатить и уйти, уздечник взял еще и красиво выкованные тяжелые стремена, небрежно бросил на прилавок монету и высокомерно ждал, пока шрамолицый определится с выбором.
В том в самом деле чувствовалось нечто женское: перебирал долго и все примерял, что уж никак не по-мужски, спрашивал совета у друга, тот высокомерно морщил нос и отворачивался, словно стыдясь такого знакомства.
Наконец они ушли, я начал потихоньку пятиться, как вдруг хозяин сказал, не оборачиваясь:
— Можешь не убегать. В задней комнате есть вода, есть ложе, если ты слишком устал.
Я пробормотал ошарашенно:
— Вы… меня заметили?
— И сейчас вижу, — ответил он, все еще стоя ко мне спиной.
— К-к-ак?
Он медленно повернулся, чтобы не пугать, широко улыбнулся.
— Ты совсем новичок в этих делах?
— Ну, — пробормотал я, — как сказать…
Он окинул оценивающим взглядом мою фигуру.
— Похоже, тебя взяли прямо с поля. Ты силен и крепок… Пойдем.
Он прошел мимо, нимало не заботясь, что товар останется без присмотра, толкнул дверь. Я осторожно зашел следом. Комната невелика, опрятна, вода в бочке, накрытой деревянной крышкой, капли просачиваются между плотно стянутыми обручами стругаными досками, в углу на табуретке медный таз с водой, большая кружка.
Еще узкое ложе, стол, три стула и единственное окошко во дворик. Узковато, но проснуться все-таки можно.
— Садись, — сказал хозяин доброжелательно. — Ты откуда?
Я осторожно сел, стул жалобно пискнул под моим весом. Хозяин смотрит весело и доброжелательно, я склеил виновато-растерянную улыбку:
— Да так вот… захотелось посмотреть… как в городах живут…
Он округлил глаза.
— А сам ты не из города?
— Н-нет…
— Я думал, — пробормотал он, — наши только в городах…. Хотя слышал, конечно, будто где-то остались… или даже появились и села, но считал выдумками…
— Наверное, не выдумки, — ответил я осторожно. — Все течет, все меняется.